После истории с Лёхой я решил завести три разных счёта: текущий (с доступом ограниченному кругу лиц и с возможностью снятия средств по резерву), накопительный (без возможности снятия вообще), и личный. Первый – для ежедневных трат и расчёта с взводными. Второй – на экстренный случай, конечно, деньги можно снять при разрыве договора, но тогда я потеряю проценты за два месяца. Ну и личный… себе.

Общак тоже остался, я вернул в него деньги, прокрутив на ставках, получилось что-то вроде двухсот рублей, которые собрал со всех Шебутнов перед началом турнира. Только теперь я от этой суммы совершенно не зависел. Это стало необходимостью, когда я активировал выздоровление Мирослава и начал подыскивать других кандидатов.

Михаил, ставший моим официальным представителем за пределами училища, избавился от алкоголя, но круг общения не сменил. И сейчас ему требовались немалые финансы, чтобы подняться в обществе, вернуться в те круги, где вращались его более успешные бывшие одногруппники из высшей военной академии и другие аристократы, ставшие на войне инвалидами или получившие серьёзные ранения. Не все они были бедняками, баронам, и графам тоже не всегда везло.

А значит, я могу предложить им избавление от боли и даже частичное выздоровление. Потерянные конечности и даже пальцы это, конечно, не вернёт, но, благодаря внутренним резервам их организмов, я могу совершить то, на что неспособна современная медицина. Да что там, даже гипнотизёры с плацебо иногда творят чудеса.

– Вот ты где, – поймал меня у общежития Строгонов.

– У меня теперь телефон есть, мне можно звонить, – улыбнулся я, показывая коммуникатор.

– Отлично, только приучайся важные вещи не только в него, но и рядом с ним не говорить, – отметил Василий, беря меня под локоть. – Ты что с Ивлем сделал?

– Ничего такого, помог раскрыть его внутренние резервы, – ответил я, пожав плечами. – Он, конечно, вымотался, но уже должен приходить в норму.

– Медики отстранили его от дальнейшего прохождения турнира. Подозревают приём допинга, – жёстко произнёс Строгонов. – Твоих рук дело?

– Любая экспертиза покажет, что в нём нет ни капли наркотиков. Нет и не было, – ответил я, повернувшись к наставнику. – Прежде чем его снимать – пусть докажут, что он что-то принимал!

– Поздно, судьи уже ознакомились с видеозаписью, где он выползает из доспеха, и признали его неспособным участвовать в соревнованиях. Пока не пройдёт все анализы, по крайней мере, – укоризненно качая головой, сказал Василий.

– Так он выиграл или проиграл? – с нетерпением уточнил я. Возвращать выигрыш совсем не хотелось, а если судьи призна́ют поражение Тарана, ровно как использование им запрещённых препаратов и мою вовлечённость – придётся расставаться с деньгами.

– Пока по всем правилам выиграл, – нехотя ответил Строгонов, и я с облегчением вздохнул. – Но это не повод радоваться. Сейчас решается, будет ли завтра заменять его Геннадий, в бою с тобой, или отборочный тур вообще отложат из-за нарушения правил проведения турнира.

– Не хотелось бы, – поморщился я. – А что, если мне самому вызвать Герба?

– Дуэль? Нет, её вряд ли засчитают. Разве что ты во время поединка покалечишь своего соперника, так что он не сможет продолжать участие, – задумчиво проговорил Василий. – Хочешь рассмотреть такой вариант?

– Мне любой подойдёт, в своих силах против Герба я уверен, – ответил я, взяв тело под полный контроль и с облегчением выдохнув.

– Уверен ты или нет, тренировок это не отменяет, – хмыкнул Строгонов. – Или ты уже собрался на боковую?

– Неплохо было бы… – мечтательно проговорил я потянувшись. Но выбора мне, естественно, не оставили. Бег и отражение конструктов щедро приправили стрельбой, заставив использовать гранатомёт в правой руке, проводящую саблю в левой и активный пробойник – одновременно.