– Посмотри у Фыры в корзине, – посоветовал я Маше. – Она, похоже, тоже пришла к выводу, что близость камней пойдёт котятам на пользу. Хорошо ещё пытаться вскрывать шкатулки прекратила, потому что сомневаюсь, что таким крохам можно грызть макры.

– Женя, если ты сам дурак, не подгоняй Фыру под свой уровень, – ответила Маша. – Разумеется, она не будет давать деткам грызть макры. Им ещё нечем что-то грызть. Она съест нужный макр сама, а потом покормит котят своим молоком, чтобы они получили всё, что нужно уже вот в таком переработанном виде. Хм, – она задумалась. – А ведь это очень интересная идея.

– Даже думать забудь, – предупредил я Машу нахмурившись. – Не вздумай эксперименты ставить над собой и над ребёнком!

– Женя, я не собираюсь ставить, как ты выразился, «эксперименты». Я просто хочу сделать медальон, чтобы он касался кожи и все необходимые вещества шли мне и нашему сыну вот таким долгим путём. – И Маша выбежала из гостиной.

На этот раз Фыра приподняла голову и прислушалась, а потом соскочила со своего дивана и бросилась за Машей, подвывая на ходу. Ну ещё бы, её сейчас грабить будут! Нельзя несчастной кошечке любимые камешки без присмотра оставить. Обязательно кто-нибудь попытается спереть.

– Проследи, – я кивнул Ефиму на дверь. Опытному егерю не надо было объяснять, что следить нужно за тем, чтобы Фыра с Машей не поссорились. Вот это точно было бы небезопасно для ребёнка, если его мать начнёт нервничать сверх меры.

Ефим наклонил голову и неслышно вышел из гостиной. Но не успела дверь за ним закрыться, как в комнату влетел Куницын. Он сразу же плеснул себе воды из графина, стоящего на столе, и залпом выпил.

– Аркаша, что случилось? Прорыв? – я забеспокоился. Мы послезавтра уезжаем, и только прорыва мне сейчас не хватало.

– Хуже, – выпалил Куницын. – Ко мне мать приехала.

– Зачем? – удивлённо спросил я. – Ты же вроде с нами собирался послезавтра выдвигаться в сторону дома.

– Она хочет меня женить, и пригласила уйму девиц в наш дом погостить, – Аркаша упал в кресло и закрыл лицо руками.

– И что ты хочешь от меня? – спросил я его осторожно. – Аркаша, я ни при каких условиях не встану между тобой, твоей матерью и её матримониальными планами. Очень разумными, между прочим. Ты последний представитель мужского рода Куницыных, тебе нужен наследник.

– Вот только не так, – вскинулся Куницын. – Я бы ещё понял, если бы существовала какая-то договорённость. Но вот так… Я не племенной бык, в конце концов!

– Нет, ты художник, и твоя тонкочувствующая натура на такое не пойдёт, – я усмехнулся. – Чего ты от меня хочешь?

– Дай мне какое-нибудь задание. Вот вопрос жизни и смерти. Не знаю, что-нибудь срочно проверить. На что у твоих егерей не хватает знатности и полномочий, а сам не можешь, потому что некогда, – Куницын смотрел на меня так умоляюще, что я махнул рукой.

– Ладно. Я тебе позвоню. Постараюсь говорить громко, чтобы твоя мать и гости расслышали всю глубину моего отчаянья, готового вылиться прямо из трубки мобилета. Но не сразу. Потерпишь пару дней? Я как раз осмотрюсь и что-нибудь придумаю поубедительней.

– Пару дней потерплю, – кивнул Куницын и налил себе ещё воды. – Женя, ты настоящий друг, – и он вскочил и в порыве чувств обнял меня, похлопывая по спине.

– Я надеюсь, что не пожалею, и твоя мать меня не проклянёт, – ответил я, пару раз стукнув его между лопатками. – Ладно, иди уже к матери, а мне пора собираться. В том бардаке, в который превратился мой дом, собрать вещи за один день невозможно, – добавил я, садясь на диван и глядя на копошащихся котят. Похоже, лето мне предстоит весёлое, даже очень.