Ласкари кивнул и поскакал дальше, вполне удовлетворённый ответом.

Доехав к утру до таможни, он велел стряпухе накормить солдат, и после короткого отдыха, отправил их назад в Петербург, дав необходимые наставления, куда явиться и кому доложить о своём возвращении. Сам же, растянувшись, не раздеваясь, на постели в чистенькой светёлке для приезжих, стал ждать. Но вокруг стояла тишина, усталость с дороги давала себя знать, настроение было великолепное, и Ласкари не заметил, как уснул, с блаженной улыбкой на лице…

Перед старым зданием таможни дорогу перегораживала рогатина, и кареты путешественников остановились. Офицер, выскочивший навстречу поезду, приоткрыл дверь первого экипажа.

– Таможня, господа… Кто едет?

– Ваятель Фальконе из Франции со своими помощником, а также со своей ученицей и её компаньонкой… – возбуждённо ответил художник.

Дмитревской добавил из глубины кареты.

– Я – артист Иван Дмитревской, возвращаюсь из Парижа после обучения там актёрскому ремеслу…

Офицер почтительно поклонился.

– Вам всем придётся выйти, господа… Необходимо произвести кое-какие формальности, записать подорожную Вашу, багаж досмотреть… Но вам у нас скучно не будет: шевалье из Петербурга вас тут вторые сутки дожидается.

Фальконет обрадовался.

– Вот так новость! Какая приятная неожиданность!

– Егоров, – крикнул офицер солдату, – позови капитана!

Почти тотчас же на крыльце таможни появился Ласкари. Фальконет, утопая в грязи, поспешил ему навстречу.

– Я – Морис Этьен Фальконе…

Ласкари поклонился почтительно, как его успели научить.

– Моё имя – шевалье де Ласкари, я – адъютант генерала Бецкого, директора Конторы строений её императорского величества домов и садов. Мне поручена почётная миссия сопровождать Вас и Ваших спутников до Петербурга…

Фальконет просиял.

– Весьма рад… Это так любезно со стороны генерала Бецкого… Я очень тронут…

– Мсье Фальконет, – обратился к нему офицер, – я советовал бы Вашим спутникам пройти в дом, там они найдут всё необходимое для отдыха, в том числе и горячий самовар… Шевалье, быть может, Вы возьмёте на себя заботу о дамах? Мсьё Фальконет присоединится к вам позднее… Мы проведём некоторое время возле Вашего багажа, мсьё Фальконет… Вас не затруднит дать мне некоторые пояснения…

– Конечно, конечно, – с готовностью ответил ваятель, и зашлёпал по грязи обратно к карете.

Ласкари с удовольствием подал руку весёлой мадемуазель Колло, помог выйти из кареты и её спутнице с несколько помятым после сна лицом. Помощник Фальконе и Дмитревской тоже поспешили в дом вслед за дамами, с трудом передвигая затёкшие от долгого сидения ноги…

А Фальконе и офицер толкались в липкой грязи вокруг груженой подводы.

– Здесь нет ничего, что могло бы вызвать Вашу тревогу, господин офицер… Всего двадцать пять ящиков, в них личные вещи, а также всё, что мне необходимо для работы… Вот здесь книги, тут мои небольшие скульптуры, боюсь, что часть из них не выдержала дороги и разбилась… А вот здесь…

Он долго и подробно рассказывал, что лежит в его ящиках и коробках, где его личные вещи, а где вещи мадмуазель Колло и его помощника.

Теперь, когда встреча с Фальконе состоялась, Ласкари, стал думать о другом. Он передал приезжих на попечение стряпухе, которая тут же начала хлопотать о молодой девице и мадам. На длинном деревенском столе в гостиной пыхтел самовар, стояли живописной кучкой простые чашки. Стряпуха и гости шумно переговаривались, каждый на своём языке, смеясь и пытаясь понять друг друга. Ласкари незаметно выскользнул за дверь.

Выйдя на крыльцо, он убедился, что офицер и Фальконет заняты беседой и ходят вокруг телеги, груженной ящиками, а кучера, оживлённо переговариваясь, пошли к дверям, ведущим в людскую. Лошади с хрустом жевали сено из мешков, повешенных на их морды, и от удовольствия прикрывали умные большие глаза.