Закатаю траву в асфальт.
Поля зеленые серым гравием вымощу.
Сивым мерином лягнусь и заржу.
Над пропастью во ржу.
Да чтоб вы, гнили, сгнили —
От первой до последней мили.
Пресмыкающимся железно-бетонных дорог
В грохоте дел невдомек,
Что сулит Рок.
Под зудящийся бок.
Дорога бетонная, стеклянный дом.
Жизнь полусонная
И ночью, и днем.
На заре и в закате —
За все в расплате.

«Нет куража – один мандраж…»

Нет куража – один мандраж.
Без Феррари скучает гараж.
В подвалах. Без вин светло, тепло и сухо.
И дочь моя – старуха.
На обочине асфальта чахлый ромашек куст.
В поисках Утраченного времени, я – Марсель Пруст.
Молчи, грусть!
Ну и пусть меня, пусть!
Не повешусь, не застрелюсь
И не напьюсь.
Слезами омоюсь
И рассмеюсь:
В поисках Нового времени, я – Русь.
Сбудусь!

***

Соитие смартфона и бензокосилки на столе у секционного судебного врача.


Как я зол, ох, как я зол! Вырубают траву, как вырубили деревья и кусты под корень. Варвары со смартфонами вместо мозгов!

(Записано на улице)
***

Всем, кого касается или может коснуться.

Рынок в Завидово

Богатый, вкусный и щедрый. Интернациональный.

И – чрезвычайный политизированный.

Так, мы, тверчане, выбрасываем на помойку свои яблоки, сладкие, ароматные, даже антоновку, из-за обилия каждый год. Предварительно накормив медведей. Но покупаем молдавские, ибо Молдавия она же наша. Еще и молдавскую кислую черешню, на 150 рублей дороже других, всяких там узбекских, таджикских и т. д.

На рынке на выбор финики, сортов так 10.

По 200—300 рублей килограмм. Но вот израильские по 700 рублей. Финики, вялые, но с бумажкой: «Вкусные, как в детстве!» Я купил 3 молдавских яблока, полкило кислой молдавской черной черешни и полкило израильских фиников – детство они мне не напомнили. Ибо в таежном Булгино на берегу Охотского моря о финиках даже не ведали.

Я рад, что внес куда-то вклад.

Арабески: аргументы по-прежнему вески

Не есть мне черешню в садах Семирамиды,
Возлежав головой на голых коленях Андромеды.
Милые девочки и благоухающие сады давно в черной пропасти от злой напасти.
А я, несчастный,
Все в их власти.

«…Я не Ипполит, ты не Федра …»

…Я не Ипполит, ты не Федра —
Разновелики наши страсти.
Вот встретились в брюхе быка медном —
Здрасте!
Не говори, что со мною тебе не тепло,
Что просто случайно сюда занесло.
Быка Фаларида нам не одолеть.
Эта наша с тобой последняя общая клеть.

«Между мыслью и запахом…»

Между мыслью и запахом
У меня кожный зуд.
И Гегель, и Кант, и Маркс нагло лгут.
Я не «вещь в себе», и не «абсолютная идея»,
На «прибавочную стоимость» смотрю, не балдея.
Я люблю пирожка с мясом и печенкой.
И плюшки с изюмом, и мадеру с девчонкой.

«Мысль – женщина. И, как женщина она…»

Мысль – женщина. И, как женщина она
Ароматов лесных ночных цветов полна.
Что же касается кожного зуда —
Врать не буду:
Лучше зуд,
Чем философический блуд.

«Подайте мне кабриолет…»

Подайте мне кабриолет
На Тот Свет.
Или на второй сеанс билет.
На второй сеанс билетов нет?
Значит, точно – кабриолет!
Умчусь туда, откуда нет возврата,
Умчусь аллегро —
За добро и зло – моя равнодушная плата…
Изъеден молью берет из куниц,
Между ног уж не то – без яиц.
Упал пред Создателем ниц.
И… в низ —
Читай эпикриз.

«Мертвецы-фрики…»

Мертвецы-фрики.
А ля…
Я могилку свою украшу,
Позову на нее Сашу:
Милый друг, не обессудь —
Поссы на могилку и забудь!
Зарастет могилка травой —
не ты, не я – не герой!
Хоть пой, хоть волчком вой.

Ранее

Темы

Два ленинградца – Невзоров и Шнур.
Кто Матерью-Историей более ценим?
Мы слышим Невзоров —
Подразумеваем Шнур.
Мы слышим Шнур —
Подразумеваем Невзоров.
Они неразделимы,
Как Партия и Ленин.

«Доктор Джекилл и мистер Хайд …»

Доктор Джекилл и мистер Хайд —