Завидово наше – мировая столица цыганских баронов. Сейчас я знаю, что один барон занимается извозом. А, сегодня наткнулся на, возможно тоже барона, кидалу. Когда дом приобрели, проходу не давали цыганки-гадалки, толкающие медные кольца и цыганята, продающие за пятак сосульки из жженого сахара на палочках. Мир изменился даже для цыганских баронов. А, вот кидалы и в Завидово, и в Париже, и в Марокко (тоже из личного опыта знаю) как через одну кальку. Кидалы – явление без роду, без племени, вне времени и пространства.

P.S. Да, чуть не забыл: второй повод для написания этого опуса. Сразу после кидалы пошел на базар купить резиновые сапоги, для походов по грибы в лес. Старые заносил до дыр. Подошел к первой лавке. Вижу, стоят. Спрашиваю, сколько? 1600 р. Я стою, думаю, брать-не-брать? Может пройтись, приценится. Сапоги мне не очень приглянулись. Бабка смотрит на меня и вдруг говорит (sic!): «У меня есть другие. ПО АКЦИИ! За 800 р.» На завидовском базаре «по акции», бля! И вытаскивает из-под прилавка… то, что мне надо! Я сразу купил, сэкономил «по акции!» ровно половину!

P.P.S. Социальные типы кидал: чиновники, менеджеры, блогеры, политологи, эксперты – et cetera, et cetera. И прочие никчемные… фрики.

Есть смешные и нелепые кидалы, как правило, недоумки, которые рано или поздно кидают сами себя. Это их имел в виду Король Европейских кидал Пьер де Бомарше, говоря об «интриганах». Моя бабушка, Мария Алексеевна, княгиня Ухтомская, называла их «овощ-временщик». Но есть и того хуже: кидалы кидал. Как говорил мой учитель по психотерапии, выдающийся гипнолог, Владимир Евгеньевич Рожнов: «Для того чтобы было из чего Мир создать, всякое требуется». Так что кидалы явление старое и по-прежнему опасное из-за многоликости. Будьте бдительны, господа-товарищи. А я еще вернусь к этой темы. Обещаю.

Закат в Завидово – 6.6. 2022.

Сегодня к приезду Кати готовил кролика по-корейски. Конечно, в Охотской тайге, в корейском поселке на болоте Булгино, не было кроликов, и корейцы учили меня готовить это блюдо из зайцев. Кролики не зайцы, но и внешне похожи и по вкусу тоже. Правда, однажды мои учителя угостили меня блюдом… из кошки. И пока они не показали мне шкурку с головой киски, я не поверил. Кстати, меня не стошнило. Просто кошечку было жалко…

Так вот, опять наплыло неожиданно воспоминание о корейской медицине. Это было в конце августа 1964 года. Лето для меня прошло супер счастливо. В июне я стажировался в Пекине на факультете китайской народной медицины, изучал иглоукалывание – Чженьцютерапию. Дело в то, что до Культурной революции между Хабаровским медицинским институтом и Медицинским факультетом Пекинского университета был обмен студентами. В нашей группе училась дочка директора Пекинского цирка. Цирк дружил с Хабаровским цирком. Циркачи тоже часто обменивались гастролями. Мне запомнились китайские карлики. А у нас были лилипуты. Как мне казалось, что у меня не сложились отношение с моим учителем Ваном. Правда, к счастью, оказалось, что я ошибался. Учитель одновременно обучал советских студентов (я был один из Хабаровска, были также из Благовещенска и Владивостока тоже по одному студенту) китайскому языку. Тому, что мы должны знать, как иглотерапии. Его метод обучения языку был классический: сначала мы должны были научиться рисовать (sic!) слова, а только потом выучить, как они звучат и как из них складывать фразы. Вот тут-то я и оконфузился. Иероглифы нужно было рисовать кисточкой, макая ее в тушь, на деревянной дощечке! Тушь, кисточка, деревянная дощечка, – это все для меня просто кошмар! С рисованием и черчением у меня туго! В школе все за меня делала мама моего друга Юры Литвищенко (кстати, серебряного призера первенства СССР по вольной борьбе среди юношей в 1961 году). Я не мог рисовать, только пачкался тушью с ног до головы и ломал хрупкие кисточки. Когда мы с Ваном прощались, и он неожиданно сказал, что я «самый лучший в группе по Чженьцютерапии, и что он виноват передо мной, не разобрался, что я «левша», и что у меня «правый глаз спит» (зрение у меня – левый 100%, правый – 20% и так всю жизнь без изменения, очки никогда не носил, стрелял из винтовки Мосина и пистолета «Макарова» на все 100). Ван обещал, что, если я приеду на следующий год, он будет обучать меня китайскому языку методом «погружения». Но… Пекин в 1965 готовился к Культурной революции, и я не поехал.