А если учесть, что первый урок сегодня у Бата…

Вот Ленка и пошла в начало, встала и сказала эту сакраментальную фразу. Ей – поверили. Даже не подумали, что она могла соврать. Обернувшись, Ленка поманила Ванессу к себе.

– Лен! – прошипела та, вставая рядом.

– Что?

– Но ты же соврала! Как восьмилетка! То есть… все врут в детстве, но после восьми у всех это проходит! Тотальная честность!

– И что? Приврала. Я для благого дела, а значит, можно.

– А как же то, что заболеешь и умрёшь, если будешь поступать плохо?

Лену на мгновение перекосило. Потом сказала:

– А сподвижники Моррисона вон вообще… всякое творят, а живые сами. Потому что для благого дела, во имя защиты индивидуальных свобод. – сказала она стеклянным голосом, словно повторяя за кем-то. – А я только соврала. Ничего, не заболею.

Жизнь шла своим чередом, но становилась всё непонятнее.

После обеда Ванесса решила прогуляться. Ей не хотелось видеть никого; мир, который сам толкал себя к беде (и ведь через вроде бы разумные и логичные доводы!), её пугал. В саду, среди безмолвных и культурных растений, было лучше.

Так ей казалось до того, как в саду она нашла Ника. А с ним – ещё пятеро мальчишек и двух девчонок. Рядом – местного кота, привязанного к дереву и смотревшего не менее озадаченно, чем сама Ванесса.

– Что вы делаете? – спросила она, изрядно удивлённая, у Ника.

– Готовимся к приходу Моррисона, – отвечал тот, мгновенно напустив на себя суровый вид. – Он убивает тех, кто ему особенно не повинуется. Значит, мы должны убить его и избавить Землю от зла! А для этого надо подготовиться. Вот, начинаем с животных.

Улыбка у Ванессы сползала с лица медленно.

Очень медленно.

– Я не понимаю, – сказала она.

– Ну убьём животное, если сможем. А когда наберёмся смелости… это сделать… – он невольно сделал паузу, переводя дух, – со зверем – сможем и человека. Простая система! Ну и если можно Моррисону, то и нам можно, верно? – добавил он, словно уговаривая себя.

– Вы что, – она обвела взглядом знакомые и, как ей казалось раньше, понятные лица. – Вы серьёзно? Вы сами это придумали?

Они не улыбались в ответ. Ник неопределённо покачал головой.

– Посмотри, если не можешь. Тоже профилактика, да, ребят? Ты же Моррисона не смотрела по голограферу?

– Дай нож, – приказала Ванесса. – Пожалуйста! Ник! – голос дрожал. Ванесса боялась, что расплачется прямо сейчас.

– Ну если ты хочешь первая, – неуверенно протянул он и подал рукояткой вперёд. Ванесса схватила нож и начала неумело перерезать шнурок. Сначала он не поддавался; затем как-то резко ослаб, Ванесса схватила наконец начавшего брыкаться кота и что есть духу помчалась к лагерю. Вслед ей неслись недоумевающие крики.

Слёзы застилали глаза; девушка перепутала вход и поняла это, лишь когда под ногами захлюпала вода. Это был вход в подвал; его, кажется, давно затопило. Кое-как перешагивая лужи и увязая в чавкающей жиже, она выбралась обратно. Кот уже не брыкался и лишь с укором смотрел на неё.

– Ванесса? – Ингин голос. Коридор. Опять. Будто и не менялись декорации с ночи. Оглядела, взгляд задержался на туфлях Ванессы, мокрых, с налипшими комками грязи. – Где ты так из?…

– Я из подвала.

– И зачем тебе в подвале наш местный кот?

Ванесса опустила глаза. Робко погладила кота – тот хлопнул её ухом по руке.

– Не мне. Я забрала его у ребят. В парке. Ребята хотели его мучить. Я не вру, вот что хотите думайте.

Инга секунду на неё смотрела. Затем с тем же спокойным лицом села на пол.

– Я слушаю, – сказала она.

Ванесса в ужасе огляделась.

– Не могу, – сказала она. – Они же… это они. Все. Все они!

Инга кивнула.