– С Вами все в порядке? – этот весьма ожидаемый вопрос, показался Ярославу абсолютно неуместным. Он чувствовал, что с девушкой или все в полном и совершенном порядке, или наоборот. Или то, или другое. Но не мог понять что именно.

– С Вами все в порядке? – повторил он снова, наткнувшись на невозможность обречь в слова пролетевшую стайку мыслей. Ноги его будто привычно увязли в сахарной вате листвы, не в силах сделать ни шагу, однако расстояние от машины до застывшей посреди дороги девушки каким-то чудом сократилось почти вдвое. Она уже смотрела на Ярослава без тени давешнего испуга спокойными ясными глазами и выражение ее лица, незагорелого, несмотря на закатившееся недавно лето, скорее предавало полуулыбку и участие, чем шок. Она уже выпрямилась и опустила руки.

– Слав… Меня зовут Ярослав, – он едва не протянул ей руку.

– Сонеч…, Софья, – произнесла девушка приятным невысоким голосом, и Ярославу показалось, что она нарочно запнулась на этой фразе, подражая ему.

– Вы не ушиблись? Я же на Вас чуть не наехал, – в нем просыпались оправившиеся от шока негодование и страх.

– Мне нужно туда, – девушка указала в сторону леса, нависающего справа от дороги. Ярослав увидел узкую лазейку в переплетенном кустарнике, вход в которую, как бы специально обозначала россыпь тех самых желтых «кукушек». – Я должна быть там, а здесь я случайно. Извините, Слава. – Девушка сделала попытку повернуться в указанном направлении, не сводя голубых глаз с удивленного молодого человека. – Я пойду.., – то ли сказала, то ли спросила она.

– Я… э… Вы здесь…, – стаи мыслей пролетали в его голове, оседая вопросами, которые пытались вырваться одновременно, коверкая язык. Вы откуда тут? Вы одна? Как Вы тут оказались? Зачем Вам одной в лес? Где Ваша машина? Вместо всего этого он тихо пробормотал, вслед удаляющейся девушке:

– П… почему должны?

Она уже раздвигала сплетенные ветви кустарника, безжалостно давя шпильками «кукушки», и Ярослав понял, что его фраза улетела в небо. Но перед тем, как полол ее платья скрылся в этой узенькой прогалине, он вполне отчетливо услышал приятный низкий голос:

– А Вы… Вы не должны быть здесь. – И Ярослав ясно представил улыбку на лице девушки.

«Я не должен здесь быть. Не должен… Сама же говорила. Зачем я здесь? Кто я?» Он бормотал слова себе под нос, вконец запыхавшись от бега. Начав с быстрого шага, он все прибавлял и прибавлял, постоянно спотыкаясь и падая. Костюм на локте и плече был прорван, и материя свисала иссиня-черными кусками, обнажая бежевую рубашку. Ветки вездесущего кустарника торчали из- под ворота, впиваясь в кожу. В наполовину оторванном кармане все еще лежал платок, а в лацкане кафтана при каждом движении подрагивала понурившей желтой головой «кукушка». Споткнувшись о корневище огромного дерева, Ярослав вылетел на просеку, едва не угодив под копыта коня, везущего карету. Вовремя отпрыгнув влево, он попятился прочь, упал снова, уже не в силах подняться, а упряжка прогромыхала мимо, остановившись у внезапно возникшего перед ней светофора. Из кареты никто не вышел. Светофор горел ослепительным ярко- красным светом. Будто бусинка с ожерелья Сони вдруг увеличилась в сотни раз и поймала на себя последний луч заходящего солнца. Ничего не соображая, Ярослав, отталкиваясь ногами и одной рукой от вросших в землю корневищ, хлопая второй рукой по карману, все смотрел расширенными от ужаса глазами на пегого коня, бьющего копытом перед светофором, на женскую руку, прикрывшую штору в окошке кареты, на медленно гаснущее солнце. И лишь когда импровизированный перекресток поперек движения упряжки превратился в бетонную автостраду, по которой промчала карета скорой помощи со включенными маяками и сиреной, Ярослав наконец нащупал пачку сигарет, сорвал с себя остатки кафтана, бросив его вслед тронувшейся карете, и побежал.