Но у меня появился карьерный шанс, да еще какой! С чего начать? Пожалуй, с карт погоды. Пора навестить наших красавиц».

Допив сок одним глотком, Ник Гудхарт положил монету на стол и вышел из бара. Поднявшись на лифте, он прошел по коридору и остановился у двери с табличкой «Телетайп». Прислушался – тихо. Звукоизоляция заглушала треск аппаратов. Ник сунул голову в шумный кабинет:

– Привет, девочки!

– Привет, Ник! Клэр, ты посмотри, кто пришел! Ник Гудхарт собственной персоной! Не иначе как хочет пригласить нас на ужин. Или ему что-то от нас нужно?

– Ужин – это здорово, – парировал Ник, – особенно тот, что плавно переходит в завтрак.

– Клэр, как тебе это нравится? Ты слышишь, что говорит этот пройдоха?

– Дороти, да не трещи ты… дай закончить.

– Молчу, молчу. Ник, не стой в дверях, зайди!

Клэр перестала стучать по клавишам и сказала деревянным голосом:

– Здравствуйте, мистер Гудхарт. Слушаю вас.

– Ах, вот как, – Ник сделал серьезное лицо, – тогда я… я официально приглашаю вас, мисс Клэр, и – он повернулся к Дороти, – и вас, мисс Дороти, сегодня на ужин.

– А на завтрак, Ник, на завтрак кого? – спросила Дороти, делая глазки.

Гудхарт смутился. Он всегда смущался в присутствии Клэр, и ей это нравилось. Девушки рассмеялись. Клэр спросила:

– Ладно, Ник. Так что тебе нужно?

– Карты погоды Африканского Рога. С октября семьдесят четвертого по апрель семьдесят пятого.

– Двухлетней давности? Ужином ты не отделаешься! И завтраком тоже!

– Клэр, для тебя я готов на всё!

– Я запомню это, Ник!

Факсимильный аппарат попискивал верных два часа. Из его горячего нутра один за другим выползали большие полупрозрачные листы. Гудхарт сидел рядом с аппаратом, сворачивал карты в рулоны и болтал с девушками. Две красавицы время от времени поглядывали друг на друга и загадочно хихикали. Наконец, прижимая к себе поленницу из рулонов факсимильной бумаги, Ник напомнил девушкам время ужина и отправился домой; благо, тут, в посольстве, всё рядом. Войдя в своё жилище, агент бросил карты на диван, глянул на часы.

«До ужина еще есть время. Посмотрим, что тут у нас… Клэр что-то не в духе. Неужто до сих пор обижается? Я тогда всего лишь пошутил. Правда, неудачно. Дороти – просто душка. А Клэр… Клэр…»

Ник вздохнул и сбросил пиджак. Стянул надоевший галстук. Взял первый попавшийся рулон и расстелил его на столе. Прижал уголки книгами. Долго смотрел на бледный контур Африканского Рога, усеянный слепыми кружочками населенных пунктов. Дивился на жирные змеи изотерм и изобар[21] с нанесенными в их разрывах цифрами.

«Белиберда какая-то. Тут спец нужен. Метеоролог. Или аналитик. А лучше всего – оба».

Зазвонил телефон. Ник привычным движением снял трубку:

– Агент Гудхарт. Слушаю.

Бархатный голосок Клэр проворковал:

– Ник, мы забыли тебя предупредить: факсимильная бумага сильно пачкается.

Агент положил трубку и посмотрел на руки. Ладони выглядели так, будто он вернулся с разгрузки угля. Ник бросился к зеркалу. На носу и левой щеке, которой касались карты, красовались чёрно-синие пятна. Обшивка дивана под рулонами напоминала зебру. Но больше всего досталось светлому пиджаку и белой рубашке

– Вот чёртовы куклы, – сказал он вслух, – теперь до ужина успеть бы отмыться… ладно, Клэрочка, пусть будет один-один…

И неожиданно для себя расхохотался.

Назавтра агент Гудхарт, надев старый халат и взятые у девушек перчатки, погрузился в изучение карт. Весь вечер водил пальцем по изотермам и изобарам – ничего не придумалось. Но Ник был твердо уверен: в этих змеевидных линиях и циферках на химической бумаге скрывается его будущий успех. Надо всего лишь извлечь его оттуда.