– Ну конечно, лето… – с грустью проговорил Коля, глядя в окно. – Уже сентябрь, лето только начинается, ага. Так в поход с палатками и не съездили, да мы даже на шашлыки не выбрались в этом году, погода дурацкая была… Теперь уже только в следующем году поедем, все, лето кончилось….

Он умолк и засопел.

– Лето кончилось, – задумчиво проговорил Женя, как будто бы вслушиваясь в эти слова, – нет, лето это понимаешь…. Это такое состояние души, когда тебе так хорошо, что хочется выбежать на улицу и закричать, я не могу это словами выразить… Мне просто так хорошо, что я задыхаюсь…Ты знаешь, я недавно возвращался с работы один и забрел на одну открытую площадку, там давала концерт какая-то рок-группа. Я присоединился к толпе и слушал. Там было много людей, и все стояли и слушали тоже. Я не могу передать словами, на меня нахлынуло такое чувство бесконечного счастья, я смеялся и пел песни вместе со всеми, хотя не знал слов… И это ощущение до сих пор со мной, оно не отпускает… Ну, неужели ты не чувствуешь?!

Он умолк, снова вглядываясь в темноту за окном. На давно немытом стекле дрожали мельчайшие капельки дождя.

– Ты ничего не пил сегодня? – ворчливо спросил Коля, хотя и так знал ответ. Он знал, что Женя практически не пьет, за два года он видел его выпившим буквально пару раз. Обычно он делал лишь глоток какого-нибудь некрепкого вина и ставил бокал обратно, в шутку говоря, что это результат Роминого воспитания.

– Нет, я же за рулем, – засмеялся Женя. – Рома в кои-то веки дал мне покататься на нашей новой машине. Я же наказан, поэтому он и не давал мне машину и мне пришлось упрашивать его очень долго…

– Просто странно ты говоришь, – задумался Коля, – что как-то накрыло тебя.

Женя продолжал смеяться.

– Я даже не знаю, как тебе объяснить. Просто однажды утром я проснулся с ощущением, что мир вокруг такой огромный и светлый, что можно лишь захотеть и ты оттолкнешься от земли и взлетишь…. Словно со мной скоро случиться что-то такое хорошее, что невозможно описать словами.

– И давно у тебя такое началось? – скептические протянул Коля.

– Да нет, не очень… – снова засмеялся Женя, – но лечиться уже поздно…

Коля насупился, его лицо нахмурилось:

– Ты вот что, сходи-ка в церковь, свечку поставь что ли, – наконец сказал он. – Неспроста это все. Как будто от лукавого. Потому что я знаю, что когда ты думаешь, что все так хорошо, потом всегда бывает такая задница, что хоть вешайся.

Женя лишь покачал головой и отвернулся к окну. Какое-то время они сидели молча.

– Скоро картошку копать, – немного погодя произнес Коля, чтобы хоть как-то прервать затянувшееся молчание. Женя рассеянно ему кивнул. Был уже вечер. – Пойдем по-домам? – предложил Коля. – Жена меня убьет, она и так обижалась, что я ее сегодня не взял с нами.

Они вышли на улицу. Смеркалось. Лишь где-то на горизонте еле виднелась полоса ясного неба, ветер с силой рвал тяжелые облака.

– Ну вот, лето вернулось, я же говорил, завтра будет ясный день, – сказал Женя, глядя на восток, – садись, я отвезу тебя домой…

Они сели в машину, Коля с удовольствием вновь и вновь осмотрел добротные кожаные сиденья, просторный салон, новенькие хромированные панели приборов. Машина была чистая-чистая и глянцево сияла черными блестящими боками в свете ночных фонарей.

– Нет, правильно сделали, что Вольво взяли, – ободрительно произнес он, – хорошая машина. Надежная. И простая.

Женя негромко рассмеялся:

– Ты знаешь, что я где-то читал, что когда человек характеризует какую-то вещь, все эти слова можно отнести к нему самому, – негромко проговорил он.

– Ты хочешь сказать, что я простой? Типа как пень? – нахмурился Коля и обиженно засопел. Женя придвинулся к нему и обнял его одной рукой и ободряюще потрепал его по плечу. Он бережно завел двигатель и плавно двинулся с места, Коля знал, что он водит машину очень аккуратно, можно даже сказать, чрезвычайно аккуратно.