«Страшно, когда рушатся воздушные и сказочные замки. Но страшнее – когда рушится твой мир», – в себя она пришла только дома. И то не совсем, чтобы полностью.
Зато теперь Вероника была почти уверена, что, выйдя из больницы, Потапова не попытается заново наложить на себя руки. Остальное – уже не ее забота.
История извращенным образом повторялась. Опять.
Новых писем – и летучего чудовища – не было. Это Хэйт поняла по тишине, относительной, впрочем – в игру она зашла в харчевне, там шумок присутствовал по умолчанию. Но не было феи с ее удручающими комментариями могильно-гробовой направленности, и это уже можно было назвать «тишиной».
Хэйт какое-то время раздумывала, куда ей пойти: выбор был слишком велик. И веер из незавершенных заданий, и профессии непрокачанные, и статы, о которых забывать не стоило. Еще в инвентаре лежала картина с Архидемоном и необычными свойствами, с которой тоже надо было что-то решить. Не аукцион – однозначно, но и для себя не оставить, слишком уж вкусна «конфетка».
– О вкусном – я задолжала «спасибо» жрице Каштэри за ожерелье, – здраво рассудила адептка. – И к ней же направляли за историей о жирном и мерзком черве.
Направление (храм Ашшэа в Крейнмере) было ничем ни хуже других. Срочности с издохшим Люмбаром (элитным монстром, главным обитателем подземного лабиринта, в который как-то умудрилась провалиться Хэйт), вроде бы не имелось, однако, откладывая какие-либо дела с дроу в долгий ящик, можно было здорово дать маху. Адептка отлично помнила, как слетала репутация с орденом, по «тику» в 250 единиц в минуту, когда она чуточку припозднилась со сдачей задания.
Мысль о том, что искомая жрица может находиться не на положенном ей месте, а в светлоэльфийских землях, как-то не пришла в голову Хэйт.
И зря. Вместо беловолосой жрицы в темной пещере-часовне ее встретила Бестия.
И это была не та встреча, что заканчиваются занятными квестами и наградами.
– Дом Бестий всегда получает свое, – хриплым голосом проговорила незнакомая Хэйт дроу, едва адептка миновала каменные врата. – Добровольно или силой – ты в праве выбрать.
Была говорившая высокой, жилистой. В одежде, состоящей на первый взгляд из кожи и шипов. Прическу из иссиня-черных тонких косичек венчал обруч с длинными тонкими иглами. Наряд должен был доставлять немало неудобств, но темная двигалась плавно, как бы перетекая из одной позы в другую.
От Бестии веяло болью и смертью. И безразличием. Ей явно было до лампады, в целом виде доставлять квартеронку или в мелко нашинкованном.
– Добровольно, – благоразумно ответила Хэйт.
Хватило благоразумия и на то, чтобы не озвучивать шуточку про «и с песней». И даже на то, чтобы воздержаться от удивленного возгласа, когда черный овал портала, созданного дроу, выбросил их на узкий каменный уступ.
Места на уступе для двоих было в самый раз, но уже третьему пришлось бы потесниться. С одной стороны уступ упирался в горную твердь, с другой – в пропасть, дна которой было не видать.
Паники не было: желай Бестия ее убить, столь изощренный способ ей бы вряд ли понадобился. Причиной для удивления была карта, открытая адепткой из любопытства – и показывающая клубы серого тумана. Один туман, во все стороны, и ничего кроме.
Дроу же, не мешкая, прикоснулась ладонью к гладкой (без видимых трещинок или намеков на двери) каменной поверхности.
И гора дрогнула, отворяя вход в свои недра.
– Глава Дома Бестий! – дроу, приведшая Хэйт (путешествие по тропе в толще камня не было долгим), склонила голову в приветствии. – Поручение исполнено.
– Вижу, – мелодично откликнулась первая темная эльфийка на памяти Хэйт с сединой в волосах. – И отзову твоих сестер. Ступай.