Вскоре после образования «Восточного министерства» Утикаль получил задание проводить операции на оккупированной территории Советского Союза. Соответственно там при гражданской администрации, в рейхскомиссариатах, были созданы три Главные рабочие группы – «Остланд», «Центр» и «Украина», каждая со своим руководителем162. Им подчинялись рабочие группы, чьи бюро числились при районных и окружных комиссариатах и обычно назывались по имени местности. В районах, подчинявшихся военной администрации, тоже действовали представительства этих служб. Их названия, как правило, отражали сферу их деятельности: «Специальный штаб по изобразительному искусству», «Специальный штаб по музыке» и т. д. Эти штабы помимо прочего должны были просматривать и отбирать для отправки в рейх документы советских учреждений культуры163. В районе группы армий «Север» работой Оперативного штаба рейхсляйтера Розенберга руководила Главная рабочая группа «Остланд» со штаб-квартирой в Риге.

Уже на раннем этапе, в оккупированной Франции, ставилась задача добывать материалы, которые могли пригодиться для изучения врагов Германии и национал-социализма, и Оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга осуществлял свою миссию с большим размахом, понимая ее максимально широко. При этом, однако, он вступал в прямую конкуренцию с другими нацистскими ведомствами; кроме того, возникали конфликты с командующим германскими войсками во Франции генералом Отто фон Штюльпнагелем, также уполномоченным защищать художественные ценности в условиях войны и не собиравшимся отказываться от своих притязаний; но в конечном счете он потерпел поражение в борьбе с Розенбергом164. Награбленное штабом Розенберга предназначалось для «Высшей школы НСДАП» – будущего центрального учреждения национал-социалистической науки и образования. Создание этой школы указом фюрера было поручено Розенбергу, но в связи с началом войны его работа на первых порах свелась к собиранию библиотеки. Розенберг утверждал, что конфискованная собственность (книги, архивные материалы, произведения искусства и музыки и т. д.), принадлежавшая реальным и предполагаемым противникам нацизма – евреям, масонам, религиозным общинам и крупным церквям, – нужна для «изучения врага». Став имперским министром оккупированных восточных территорий, он получил едва ли не исключительные права на все культурные ценности, находившиеся на территориях к востоку от Германии165. В науке до сих пор бытует мнение, что реальная деятельность Оперативного штаба рейхсляйтера Розенберга соответствовала его официальным полномочиям и он играл ведущую роль в разграблении культурных сокровищ северо-запада России. Как будет показано ниже, в действительности дело обстояло не так: поскольку этот район оставался в ведении военной администрации, деятельность штаба Розенберга там была ограничена.

Конфискацию материалов, представлявших внешнеполитический интерес для Германии на оккупированных советских территориях, готовила Географическая служба при Министерстве иностранных дел166. Поставками таких материалов с 1939 года занималось специальное подразделение – зондеркоманда во главе с бароном Эберхардом фон Кюнсбергом167. Как показал опыт первых лет войны, для того чтобы она могла оперативно добираться до потенциальных мест работы и отстаивать свои права на трофеи, эту команду лучше всего было интегрировать в военные структуры. Именно к такой интеграции стремился Кюнсберг в преддверии Восточной кампании, но Верховное командование сухопутных войск отказалось ввести его зондеркоманду в состав вермахта. Поэтому в январе 1941 года Кюнсберг, член СС с начала 1930‐х годов, обратил свое внимание на ваффен-СС – и добился своего: 1 августа 1941 года его зондеркоманда стала частью военной структуры СС. Правда, ее подчинение было двусмысленным, поскольку формально она оставалась по-прежнему подотчетной МИДу, тогда как ее оснащением ведал главный штаб СС (SS-FHA), кроме того, в Верховном командовании сухопутных войск она числилась как подразделение военной разведки