– Лишь бы нашли, лишь бы нашли…

Через несколько мучительных минут один из мальчишек крикнул «есть!» – и победоносно вскинул руку с часами.

Восторгу Глеба не было предела. От радости он запрыгал по песку, на сей раз уже в точности как козленок. Деревенские снисходительно наблюдали за ним, довольные, что помогли пареньку.

С этого момента у Глеба с местными завязалась самая тесная дружба. Всё лето они вместе играли, ходили в лес, купались, болтали о том о сем. Рыбачили, конечно – засекая по часам промежутки времени, через которые клевал окунь. Это было очень весело.

Однажды, когда они, дрожа от холода, в предрассветной темноте сидели с удочками на старых мостках, Глеб спросил у Ваньки:

– Слушай, ну часами, я понял, вас не поразишь. Вы вообще ребята сдержанные. Но хоть когда-то восторг испытываете?

Ванька, более всего на свете уважавший уроки ИЗО и мечтавший стать художником, кивнул в сторону восходящего солнца:

– А ты глянь вон туда. Иной раз такой рассвет, аж дух захватывает… – Он задумчиво посмотрел на спокойную водную гладь, отливавшую золотом в первых лучах: – Или поймаешь несколько карасиков, окуньков, ершей… Мама приготовит ароматную наваристую уху – так вот тебе и настоящий праздник, сбегаются все близкие от мала до велика…

Глеб хотел было сказать «это всё ерунда по сравнению с моими часиками», но тут удочка дернулась и стало не до философских разговоров.

Каникулы пролетели очень быстро, и вот уже Глеб дома, кладет в рюкзак все необходимое для первого учебного дня.

С утра он сильно волновался: наконец-то ему представится случай поразить всех одноклассников своими чудесными часами. Особенно Глеб желал произвести впечатление на Светку Соколову, которая ему нравилась чуть ли не с первого класса. Мама даже шутила:

– Прямо как в популярной песне нашей юности: «Розовые розы Светке Соколовой, однокласснице моей, в память наших школьных дней».

Но Глеб ни разу не подарил Светке не то что розы, даже простой открытки. Он был стеснительным и робким мальчиком.

Зато Сережа Гусев, по кличке Серый, отличался развязным характером и постоянно ошивался возле Светки. Вот и сегодня он стоял рядом с ней, размахивал руками и описывал свои подвиги на каникулах, наверняка выдуманные.

Глебу мялся, жался к стеночке, караулил в уголке, однако Серый, кажется, навеки прописался у Светиной парты.

Пришлось действовать при публике.

– Эээ, Свет, хочешь новинку посмотреть? – Он выставил руку с часами.

Однако Свету опередил Серый:

– Что, часы? Подумаешь! Вот у меня айфон последней модели, это реально класс!

И Серый принялся размахивать телефоном перед Светиным носом, демонстрируя ей режим студийной съемки, суперселфи и прочих приятных любой девочке изобретений.

Глеб опустил руку с часами и отошел, красный от смущения и злости.

После последнего урока Глеб уныло запихивал в портфель учебники. Часы оттягивали руку. Раньше он почему-то не замечал, какие они тяжелые. Напичкали их швейцарцы всякими излишними механизмами, подумал он с раздражением, два циферблата зачем-то приделали. Кому какое дело, сколько сейчас времени, скажем, в Париже?

– Глеб, ты торопишься?

Он изумленно обернулся. Света!

– Знаешь, я тут думаю, что бы такое написать в сочинении «Как я провела лето»… Вот ты что напишешь? Как ты провел лето? У бабушки в деревне был, как обычно?

Светка даже помнила, как он обычно проводит каникулы! Он утвердительно кивнул головой, язык ему не повиновался.

– А вот мои обе бабушки живут на севере, далеко, так что меня каждый раз на всё лето отправляют в лагерь. Скукотища! Подъем по расписанию, уборка территории, построение – надоело. В деревне-то ты сам себе предоставлен, правда? Наверняка там у тебя каждый раз какие-то приключения.