– Только слабоумным аэдам15 мог прийти в голову такой бред, – хмыкнул Клэм. Его перемещение на водительское место прошло незамеченным. Приподнялся здесь, а через секунду опустился уже там. Показал большим пальцем назад, где таяли последние полосы тумана, в глубокой мгле которого что-то продолжало медленно шевелиться. – Неужели это похоже на рай? И если похоже, то не слабоумный ли и ты тоже?

– А у тебя последняя доза всё-таки была лишней, – парировал Лейтенант, но не довёл мысль до конца, потому что их прервал Доктор:

– Наблюдаю цель.

Из слабо фосфоресцирующей дымки медленно выдвинулась округлая стальная туша с бешено вращающимися колесами. Автобус двигался с выключенными габаритами, и внутри салона тоже царила непроглядная тьма. Из сдвоенной выхлопной трубы рвались наружу жирные чёрные вихри.

Лейтенант не торопясь откручивал набалдашник своей дивной трости, и когда ему это удалось, на окружающих без юмора взглянул чёрный зрачок ствола. Магазин у ковбоя оказался в плаще, прицел – в кармашке жилета, а небольшой деревянный приклад он ножом отсоединил от одного из своих револьверов. На полноценную винтовку это, конечно, не тянуло, но работать по колесам из него было вполне можно.

– Чертоги Света! – и я имею в виду мистера Света, – удивился Клэм, мимоходом отвлекаясь от удержания ревущего «Призрака» на дороге, которая постепенно теряла цельность и теперь казалась выложенной из кирпичей разной формы. – Бад, ты не говорил, что у новенького такие странные увлечения. Знай я это, пожалуй, скостил бы ему пару сотен лет в Чистилище.

– Предпочитаю не снимать акцизных марок с бутылок виски и не портить приятные сюрпризы – всё же бутлегерство есть бутлегерство.

Ритм мотора изменился, автомобиль рванулся вперёд, как преследующий вкусную антилопу гепард. Клэм колдовал над рычагами и пиктограммами, будто старый порочный алхимик над составом философского камня.

– Выходим на дистанцию удара, – равнодушно сообщил Чумной Доктор. – Господа, предлагаю изготовиться к стрельбе.

– Как считаешь?.. – Бад высунулся из люка, держа в огромных руках толстую трубу реактивного огнемёта. За плечами висел ещё один здоровенный тубус, надо думать, не пустой. – Что будет разумнее использовать в приближающейся схватке, «Шмеля» или «Вампира»?

– «Вампира», конечно, – ни на секунду не задумался Лейтенант и тоже высунулся из люка. – Звучит внушительно, выглядит грозно.

– А может, «Шмеля»?

– Тогда, значит, «Шмеля». Горячо и надёжно.

– А ты не особо-то полезен в этом плане, а? Не любишь спорить?

– Так оно и есть, – согласился ковбой.

– Вижу, на этот раз ни у кого нет сомнений в том, что этих ублюдков впереди нужно уничтожить? – Клэм-Гидрар поднял ладонь в запоздалом салюте. – Даже у тебя, мистер тысячелетний моралист?

– Главная цель моралистов состоит в том, чтобы научить людей уважать других и почитать их мнение, – помотал головой в тактических очках Бад. – Но на самом деле эти ребята просто не умеют материться. Я не из их когорты, да и ситуация здесь совсем иная. Более щекотливая, я бы сказал.

– Зачем мы вообще во все это ввязались? – рявкнул Клэм в неподатливое, изменчивое пространство. Тощие ладони скользили на вытянувшемся овалом руле и продолжали колдовать с управлением. – У рыжих всё равно нет души!

– Можно подумать, у тебя она есть! – отрезал Лейтенант. Он уже с минуту держал толстый, раскормленный зад автобуса 410 в прицеле своей чудо-винтовки.

Клэм захихикал мелким, прерывающимся смехом.

– Боги и демоны, разумеется, нет! В двадцать пятом веке душа у всех удаляется при рождении хирургическим путем! Тем самым в зародыше ликвидируется сама возможность попадания в ад.