В Тулузском королевстве по римскому образцу воины получали донативы во время службы, что ясно видно на примере вынужденной службы блаженного Авита. При Теодорихе Великом также и в Испании готы получали жалованье на тех же основаниях, что и в Италии (Procop. Bel. Goth., I,12, 48—49). Это служило одним из стимулов привлекательности военной службы. Однако в период Толедского королевства, насколько можно судить, воины уже не получали денежное содержание от короля, однако гарнизонам выдавали пайки-анноны, которые поставляли города и общины, за что отвечали комиты или специальные чиновники аннонарии (LV, IX, 2, 6: annonarii)[129]. Также во время боевых действий работала интендантская система снабжения армии оружием, в первую очередь наиболее быстро расходуемым метательным. Cохранилась надгробная надпись знатного гота Оппилы, который в сентябре 642 г. вез в армию груз метательных снарядов (jacula), но погиб при нападении басков[130]. Естественно, воины получали еще и свою часть от добычи, что служило определенной наградой за службу.

О попытке наладить систему снабжения армии накануне мусульманского вторжения, видимо, свидетельствует на первый взгляд странное сообщение Луки Туйского о том, что Родерик, опасаясь восстаний, издал эдикт, предписавший изъять оружие и коней у населения и посылке их в Галлию и Африку (Luca Tud. Chron., III, 62). Вероятно, к этому постановлению относится характеристика, данная марокканским историком второй половины XIII – начала XIV в. ибн Идари образу правления Родерика, который «изменил законы правления и извратил традиционные обычаи королевства» (Al-Bayano’l-Mogrib, p. 4). Очевидно, население до этого времени не было разоружено, а приходило в армию со своим оружием, которое хранилось дома, что, с одной стороны, упрощало и ускоряло систему снабжения армии, а с другой – представляло собой возможность потенциального вооруженного мятежа. Простое изъятие оружия можно было бы объяснить желанием короля создать некую стабильность своему положению, но посылку оружия не в арсеналы, а в пограничные области, этим объяснить нельзя. За данным актом может стоять нечто другое, а именно: наличие потенциальной угрозы со стороны этих областей южным и северо-западным рубежам государства, куда и должны были отправиться вооружение и лошади с целью создания запасов и/или раздачи их неимущим или бедным воинам, обязанным служить в данных областях при вторжении врага. А поскольку времени было мало, приходилось прибегать к простой конфискации. Угроза из Африки понятна: это – арабы, которые совершили набеги на Испанию в 670-х гг. и в 710 г., угроза со стороны Галлии – не столь ясна: это могли быть франки или, скорее, конфликт с «альтернативным» монархом Агилой II, область правления которого располагалась как раз тут. И действительно, согласно рассказу ар-Рази, Родерик по совету герцога Юлиана отправил не только оружие, но и боеспособных воинов на границу с Африкой и Францией (Razi, 138 (p. 346—347).

Оттиск печати Алариха II, датированный, вероятно, вскоре после 484 г. Король показан, видимо, в панцире с наплечниками. Надпись гласит: Alarichus rex Gothorum («Аларих король готов»). Wien, Kunsthistorisches Museum.

Воспроизведено по: Roth 1979: 145—146. Taf. 54b.

Теодорих Великий в начале VI в. в письме к визиготскому королю Алариху II говорил о низкой боеспособности войска визиготов в связи с отсутствием у них военного опыта после Каталаунской битвы (Cassiod. Var., III,1,1). Видимо, все остальные многочисленные кампании восточных готов в Галлии и Испании во второй половине V в. италийский король считал незначительными. Хотя для поддержания воинов в боевой готовности небольшие локальные воины даже лучше, чем крупномасштабные боевые действия, ведущие к крупным потерям и ротации боевого состава (ср.: Isid. Hist. Goth., 54). Для поддержания боеспособности готов с оружием, видимо, собирали на смотры перед королем (Isid. Hist. Got., 35). И уж во всяком случае по прибытии контингента к месту сбора его осматривал военачальник (LV, IX, 2, 9).