В октябре ГЗК разработал Инструкцию уездным земельным комитетам об охране и эксплуатации лесов. В ней предписывалось запрещать в пределах уезда хищническую вырубку леса. Под последней понималась рубка хвойного и смешанного строевого леса, превышающая 1/60 часть, а дровяного лиственного леса – 1/30 часть лесной площади уезда, и находившейся в одной окружной меже с иными сельскохозяйственными угодьями. Уездные земельные комитеты могли приостанавливать по своему усмотрению опустошительные и выборочные рубки леса. Запрещалась рубка защитных лесов, признанных таковыми лесоохранительными комитетами; вырубка, скос, распашка молодняка и пастьба скота по молодняку (молодняком признавался лес, не достигший высоты 4 аршина, или 2,8 м). Не допускалось обращать лесные вырубки в другой вид угодий без разрешения лесоохранительных комитетов. Запрещалась вырубка леса на продажу с промышленной целью, если местное население испытывало нужду в строевом и дровяном материале. Ограничение установленных запрещений допускалось только в случаях «неотложной надобности в лесном материале» для нужд местного населения и военного ведомства374.

В ответ на повторявшиеся требования крестьян о приостановлении или прекращении хищнического истребления лесов ГЗК и губернские земельные комитеты обратились к гражданам с воззванием, в котором говорилось о том, что условия войны вызывали усиленную рубку леса для нужд армии. При этом подчеркивалась значимость леса в развитии страны, в укреплении песков и оврагов. Население уверялось в том, что вырубки леса проводились под контролем лесоохранительных и земельных комитетов, которые следили за тем, чтобы они не переросли в опустошительные. «Верьте, Граждане, что все совершается сейчас под контролем общественных органов, делается во имя блага народа и с соблюдением его прав и интересов» – этими словами завершалось воззвание375. ГЗК на основе поступавших сведений от Штаба Верховного главнокомандующего о воспрепятствовании ряда волостными земельными комитетами заготовке лесных материалов для армии издал 18 октября 1917 г. циркуляр № 239 губернским земельным комитетам о недопущении подобных действий на местах. Вновь повторялись положения циркуляра от 10 августа № 209, которым необходимо было следовать376.

Тогда же ГЗК разработал «Наставление земельным комитетам по применению “Правил об охране лесов и их рубке”». По сути, оно было основами лесоохранительного закона. Согласно этому документу все казенные леса изымались из ведения земельных комитетов, учреждался лесной надзор, в состав которого входили представители земельных комитетов из опытных лесоводов, лесничих и иных лесных специалистов, назначаемых при содействии Всероссийского союза лесоводов. Лесной надзор имел широкие полномочия при осмотре лесов, наблюдении за рубкой, заготовкой и вывозкой лесного материала, пресечении незаконных рубок. Губернские земельные комитеты утверждали представителей лесного надзора, имели право контролировать расчистку леса. Уездные земельные комитеты давали разрешение на расчистку лесов, на пастьбу скота в частных или казенных лесах при определенных условиях, имели право инициировать перевод лесов в категории защитных и водоохранных. Указывалось на необходимость первоочередного удовлетворения нужд армии и промышленности в лесных материалах. Волостные комитеты не должны были препятствовать подобным лесозаготовкам377.

Данные правила в виде отдельного «Положения об охране лесов и их рубке» были вынесены на повестку заседания Земельной комиссии Предпарламента 23 октября под председательством Н. Я. Быховского с участием заместителей министра земледелия Н. И. Ракитникова, П. А. Вихляева, Н. И. Фалеева, председателя ГЗК А. С. Посникова