Парадигма: «Восточноевропейские теории неравновесия»[55]. Обсуждаемые проблемы: системные структурные дисбалансы, присущие социалистической экономике (феномен «рынка продавца» и его следствия), особенности поведения экономических агентов при «реальном социализме» (включая «социализм с человеческим лицом»). «Реальность» состоит из: государственных учреждений, предприятий, семей. Инструменты для решения проблем: понимание системного характера феномена неравновесия.

Работы, которые обобщенно можно назвать «восточноевропейскими теориями неравновесия» – это «второе поколение» советской экономической науки. Они возникли в странах «социализма с человеческим лицом» как попытка понять особенности реального функционирования экономик этих стран, а также возможности и пределы их реформирования без принципиального политического слома. Важной особенностью этого «второго поколения» было внимание к реальности. «Государство» рассматривалось уже не как всемогущая безликая сила, а как набор организаций с их специфическим поведением и ограниченными возможностями.

Общим выводом была констатация того, что такие феномены, как дефицит, неэффективность и отсутствие стимулов для инноваций неизбежны для экономик советского типа, в которых доминирует неравновесие в виде «рынка продавца». Эти теории не указывали на конкретного субъекта реализации вытекающей из них политики и поэтому носили скорее идеологический характер – они обозначали направление необходимых преобразований и предостерегали от ошибок. Так, еще в конце 1980-х годов Янош Корнаи в своей работе «Путь к свободной экономике» говорил о возможности двух стратегий перехода к рынку – путь органического развития или быстрой приватизации. Органическое развитие ориентируется в первую очередь на создание новых предприятий. Соответственно, цель и инструменты политики должны состоять в поддержке этих новых предприятий – в устранении барьеров их входа на рынки, стабилизации отношений собственности, создании эффективных механизмов гарантирования контрактов и т. п. Приватизация старых предприятий должна иметь место, но при этом важно не мешать новым.

Спустя почти двадцать лет Корнаи написал комментарий к этой книге, где показал уже на основе реального опыта разных стран, что путь ускоренной приватизации ведет – и привел, особенно в России – к ряду проблем. Справедливости ради надо сказать, что это понимали тогда и у нас в России (в том числе и Анатолий Чубайс), однако путь органического развития оказался политически невозможным.

Обращаясь теперь к мировой экономической науке, мы можем сказать, что тематика «плана и рынка» была предметом анализа двух крупных направлений – макроэкономики и институциональной экономики (вместе с теорией общественного выбора).

Парадигма: «Макроэкономика». Обсуждаемые проблемы: макроэкономические дисбалансы. «Реальность» состоит из: макросекторов – производства, потребления, семей, правительства, денежных властей. Инструменты для решения проблем: возможность манипулировать макроэкономическими агрегатами.

Сила изобретенной Кейнсом макроэкономической парадигмы заключается прежде всего в том, что вопрос о субъекте политики и доступных этому субъекту инструментах здесь обсуждается в явном виде. Как известно, исходная проблема для этой парадигмы – это неспособность нерегулируемого рынка обеспечить равновесие на макроуровне, вследствие чего необходимо вмешательство государства, понимаемого как экономический игрок, оперирующий небольшим набором макроагрегатов. Иными словами, кейнсианское «планирование» является максимально «деликатным» по отношению к «рынку» и оно ни в коем случае не адресовано конкретным игрокам микроуровня.