Многие из соседей-помещиков заложили свои имения в Земельном банке. Кое-кто уже и перезаложил. Барон Дагер же хотел передать сыновьям родовое имение чистым, без долгов, таким, какое и сам принял от своего отца, генерал-майора Андрея Александровича Дагера, кавалера ордена Белого Орла. Но без каких-либо потерь сделать это было практически невозможно, что и втолковывал ему коммерции советник, заводчик и первой гильдии купец Гордей Иванович Каменев, коего барон принимал в своем Готическом кабинете.

– Да поймите же, дорогой Андрей Андреевич, – говорил Гордей Иванович тоном, скорее уместным для малого дитяти, нежели для пятидесятипятилетнего майора, ветерана Крымской войны, – не зла же я вам, в конце концов, желаю. В вашей ситуации это единственный выход сохранить имение. Да и какая теперь в Охотничьей роще охота! «Железка» все зверье распугала! На кого теперь охотиться прикажете, на зайцев?

– Ну, стало быть, буду охотиться на зайцев, – стойко сопротивлялся барон. – Чем тебе не охота?

– Время ныне другое! – упрямо продолжал гнуть свое купец. – Теперь земля доход должна приносить, а не убытки. Вам это любой скажет.

– Да ведь продай я вам рощу, вы ее частями под дачные участки распродадите, – начинал кипятиться Андрей Андреевич. – И не станет рощи. А в ней и отец мой, и дед, и прадед и волка, и лисицу били, а первый из русских баронов Дагер даже на медведя ходил!

– Да нет там теперь ни медведей, ни волков. А что касаемо рощи, то я и не скрываю, что желаю продать ее под дачные участки.

– Ну вот! – воскликнул барон. – Что и требовалось доказать. Нет, сударь, не уговаривайте. Не продам я вам эту рощу.

– Ну хорошо, не продавайте, – отступил на заранее подготовленные позиции купец. – Тогда сдайте в аренду. Я разобью рощу на участки, и мы будем сдавать их дачникам. Вот вам и ежегодный ритмический доход!

– Но рощи-то все равно не станет?!

– Ну, вы, Андрей Андреевич, прямо как малое дитя. Неужели вы не понимаете, что в вашем положении это выход?

– Да все я понимаю, – вздохнул барон. – И поверьте, я даже благодарен вам за ваши предложения, потому как вижу, что не только корысть движет вами, но и участие. Но, простите, не могу.

– Ну, коли так, – поджал губы купец, – воля, конечно, ваша. Тогда хоть обещайте, что ежели надумаете все же продавать рощу, то дадите знать мне первому.

– Это я могу вам обещать, – протянул руку купцу барон. – Можете не сомневаться.

Из кабинета Андрей Андреевич вышел в глубокой задумчивости. Может, все-таки прав купец, и продать Охотничью рощу – лучший выход поправить дела замка?

В Розовой гостиной он едва не столкнулся с племянницей. Десять лет назад он, после смерти сестры, стал опекуном девочки и, конечно, взял ее к себе в замок. Из малого дитя она на его глазах превратилась в прелестную девушку, хрупкую и добрую до самопожертвования, что немало беспокоило дядю. Собственно, это на ней лежали все заботы о хозяйстве усадьбы, и, надо заметить, справлялась она с этим отменно.

– Что с тобой, дядя? – озабоченно спросила Вера.

– Ничего, дитя мое, все в полном порядке.

– Ты меня обманываешь, – пытаясь заглянуть в его глаза, промолвила Вера. – Думаешь, я не вижу, что ты чем-то озабочен? Если у тебя неприятности, почему ты не хочешь довериться мне? Разве я не заслужила права разделять твои заботы?

– Конечно, заслужила, – улыбнулся барон. – Но поверь, ничего такого не произошло. Во всяком случае, пока.

– Ах, пока, – поджала губки Вера. – Надеюсь, когда наступит это «пока», ты поделишься со мной?

– Не обижайся. Ты ведь знаешь, бывают обстоятельства, о которых, при всем моем желании, я не могу говорить с тобой.