Комната Веры была открыта.

– Скажите, вы никогда не запираете дверь своей комнаты? – спросил Аристов, входя.

– Днем – никогда, – чуть растерянно ответила Вера. – В этом просто нет надобности.

– Комод тоже не запираете?

– Он был заперт, а ключ находился при мне.

– Он и сейчас при вас? – поинтересовался Артемий Платонович.

– Конечно, – ответила Вера. – Вот он, – вытащила она из накладного кармашка небольшой медный ключ, больше похожий на игрушечный.

– Хорошо. Покажите, где лежали письма.

– Вот здесь, в верхнем ящике, – сказала Вера и, открыв, выдвинула ящик. – Что это?

– Что? – подошел к комоду Аристов.

– Письма, – недоуменно посмотрела на него Вера. – Они на месте! Но я же не могла их не заметить! Я перерыла везде, даже там, где этих писем и быть не могло.

– Весьма странно, – покачал головой частный сыщик, рассматривая отверстие замка в ящике.

Вера облегченно улыбнулась:

– Так иногда бывает: положишь какую-нибудь вещь на определенное место, затем захочешь ее взять, а ее нет. Ищешь, ищешь, а найти не можешь. А потом, когда уже и не надеешься ее отыскать, эта вещь вдруг самым неожиданным образом находится. И лежит она на том самом месте, куда ее и положили. Говорят, так шутит черт, – промолвила Вера.

Но Аристову было не до шуток.

– Но черту, чтобы залезть в ящик, не нужна отмычка, – сказал отставной ротмистр, указывая на царапины вокруг замка ящика.

– Вы хотите сказать, что… Это невозможно! – воскликнула Вера.

– Уверяю вас, барышня, напротив, вполне возможно, – сдержанно заметил Аристов. – Царапины вокруг замочной скважины ясно указывают, что его вскрывали каким-то острым предметом. Предположительно гвоздем.

Тонкие девичьи ладони коснулись полыхающих щек.

– Какой ужас!

– Кто-то вскрыл замок, взял письма, прочитал их, а затем положил на место, – спокойно сказал Аристов, – полагая, что его трюк останется незамеченным.

– Но кто?

– Письма на польском языке… Следовательно, тот, кто может читать по-польски, – резюмировал свое короткое дознание Артемий Платонович.

– Я, кажется, догадываюсь кто, – задумчиво посмотрела на отставного ротмистра Вера. – Мадемуазель Петровская, вот это кто! Она знает польский язык.

Аристов с интересом посмотрел на Веру. К высказываниям влюбленной девушки нужно всегда относиться с осторожностью.

– Милочка, откуда вам это известно?

– Мне сказал об этом кузен. Ее мать была полькой.

– Ну, это еще ничего не доказывает, – осторожно заметил Артемий Платонович. – В семье они могли не говорить по-польски. Позвольте, я возьму эти письма?

– Да, конечно, – легко согласилась Вера. – Они в полном вашем распоряжении.

Аристов достал из ящика пачку.

– Вам не кажется странным, что лента, перевязывающая письма, будто ослабла? – после недолгого молчания произнес он.

– Нет. Она такой и была, когда я получила их, – несколько обескураженно ответила Вера.

– Вы уверены? – пытливо спросил Аристов. – Подумайте. Ведь те, кто брал у вас эти письма, могли вынуть несколько самых важных.

– Уверена, – твердо заявила Вера. – Лента выглядит точно такой, какой и была, когда я принимала письма из рук Семена.

– Хорошо, если так, – задумчиво ответил Артемий Платонович. – А кто это, ваш Семен? Случайно не тот молодец, что нашел письма и хочет за них награды?

– Да, именно он, – ответила Вера.

– Знаете что, – задумчиво сказал Аристов. – Было бы неплохо переговорить с ним.

– Хорошо, я пошлю за Семеном.

Артемий Платонович едва скрывал приподнятое настроение. Это была самая настоящая удача. Ах, как правильно он сделал, что остался в замке, почувствовав: здесь что-то должно произойти! Выходит, не оставила его интуиция и не притупился еще сыщицкий нюх!