По мнению кандидата экономических наук, доцента О. П. Галюты, первые реальные шаги по регулированию государственно-частного партнерства в России относятся к началу 2000-х гг., когда государство стало постепенно оправляться от «шоковых» 1990-х гг. и кризисного 1998 г., наращивая свои финансово-экономические возможности за счет увеличения прибылей от экспорта углеводородов. С 2004 г. начались институциональные преобразования – были созданы Совет по науке, технологиям и образованию, Совет по конкурентоспособности и предпринимательству и Межведомственная комиссия по научно-инновационной политике во главе с министром образования и науки. Организация проектов государственно-частного партнерства и наблюдение за их реализацией были поручены Министерствам образования и науки Российской Федерации, экономического развития, информации и связи, промышленности и энергетики[26].

В 2005 г. был принят Федеральный закон № 115 «О концессионных соглашениях», целью которого стало привлечение инвестиций в экономику Российской Федерации, обеспечение эффективного использования имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности, на условиях концессионных соглашений и повышения качества товаров, работ, услуг, предоставляемых потребителям.

Однако указанный Закон в России применяется к проектам, основанным исключительно на модели «строительство – передача – эксплуатация» (англ. – BTO), федеральное законодательство не предусматривает иные неконцессионные модели ГЧП («строительство – эксплуатация – передача» (англ. – BOT), «строительство – владение – эксплуатация – передача» (англ. – BOOT) и проч.), которые зачастую более привлекательны для потенциальных инвесторов и финансирующих организаций. Применимые к проектам ГЧП федеральные законы затрагивают лишь отдельные аспекты ГЧП, например, бюджетные и земельные правоотношения.

Немаловажным для успешного применения концессий является также уровень регламентации данного института российским правом, который нельзя назвать удовлетворительным. Регулирование концессионных отношений в России не отличается комплексностью, что, в частности, проявляется в противоречии регионального концессионного законодательства федеральному законодательству, необходимости доработки процедуры предоставления концессионеру в пользование участка недр, земельного участка, конкретизации и усилении гарантий соблюдения прав концессионера[27].

Необходимость доработки процедуры предоставления концессионеру в пользование участка недр, земельного участка вызвана следующим. Во-первых, в Земельном кодексе Российской Федерации и в Законе о недрах не предусмотрена возможность предоставления концессионеру права пользования земельным участком и участком недр в бесконкурсном порядке, т. е. на основании заключенного концессионного соглашения. Поскольку концессионер в любом случае участвует в конкурсе на право заключения концессионного соглашения, проводить повторный конкурс представляется нецелесообразным. Примечательно, что для инвестора по СРП[28] Законом о недрах предусмотрена бесконкурсная процедура предоставления участка недр – основанием возникновения права пользования участком недр является вступившее в силу соглашение о разделе продукции. Во-вторых, прекращение прав концессионера на пользование земельным участком и участком недр возможно на общих основаниях, что может являться способом лишения концессии концессионера. Примечательно что, согласно ч. 5 ст. 20 Закона о недрах при пользовании недрами, в соответствии с соглашением о разделе продукции, право пользования недрами может быть прекращено, приостановлено или ограничено на условиях и в порядке, которые предусмотрены указанным соглашением, а не Законом о недрах. Необходимо закрепить аналогичную норму применительно к использованию данных участков на основе концессионного соглашения.