Войдя в харчевню, Никита Петрович бросил шляпу и плащ проворно подбежавшему служке и уселся за ближайший стол, вытянув ноги. Было не так уж и людно – троица купцов или приказчиков – мужчины в черных камзолах – обедали за столом в углу, да у самого входа пил пиво какойто моряк, судя по богатой куртке с широкими разрезными рукавами – дублету – явно не из простых матросов. Шкипер или карго.

Откушав яичницу с ветчиной, Бутурлин отхлебнул пива из большой деревянной кружки и, довольно крякнув, заказал еще и тушеную капусту с салом…

– Доброго дня! – Карлофф помахал еще с порога, подошел, уселся рядом и, спросив кружку пива, похвастал: – Завтра зван в ВестИндскую компанию. Хотят коечто посчитать – как они сказали.

– Что ж, дело важное, – одобрительно кивнул Никита Петрович. – Надеюсь, дадут все, что обещали… Послушайтека, Хенрик! У них ведь есть каботажные суда?

– Хм… Не думаю, – швед покачал головой. – Это же компания заморской торговли! Зачем им каботаж? А зачем ты спрашиваешь?

– Есть она мысль. Но нужны небольшие суда.

– Завтра уточню!

– Ага… А мы завтра – в море! – поднял кружку Бутурлин. – А то застоялся чтото наш славный «Глюкштадт» в тихой гавани! Да и команда бездельничает – нехорошо.

Карлофф хитровато прищурился:

– Уж тактаки и бездельничает?

– Ну… ремонт койкакой ведут… Две пушки вот, заменили. На медные!

– Славно!

Медные пушки ценились куда больше бронзовых и чугунных – реже разрывались и перед разрывом обязательно вспухали – можно было определить, где разорвет.

– Медь, к слову, шведская! Контрабандный товар.

– Так и твоего сюзерена, русского царя, точно такая же контрабанда! – засмеялся Карлофф. – Война – войной, а денежки счет любят.

– Это так… – Никита Петрович покивал и спросил про пожар – как там расследование?

– Да никак, – подняв кружку, пожал плечами швед. – Я говорил с этим парнем, лейтенантом стражи… ну, ты помнишь…

– Андреас Олсен.

– Ну да. Ох, и память же у тебя, Николаус! Так вот, они хотели еще раз опросить того мальчишку свидетеля… Так тот утонул!

– То есть как это – утонул? – Бутурлин непонимающе моргнул.

– Да так… Поскользнулся на пирсе… бывает!

– А, может – помогли?

– Может, и помогли, – согласно кивнув, Карлофф понизил голос. – Сам знаешь, врагов у меня хватает… Черт! Скорей бы добраться до Африки!

– А уж это, мой друг, зависит теперь только от тебя! – расхохотался капитан. – Корабль у нас есть, теперь бы еще деньги.

– За ними завтра и пойду.

– Ну, удачи! – Никита Петрович поднял кружку. – Чтобы все завтра у тебя сложилось.

– И у тебя. Как говорится – семь футов!

Ну, хоть с деньгами должно бы все сложиться… должно… Деньги – они тоже много значат, без них никак. Припасы сами собой не появятся. Да, пожалуй, еще следует нанять людей, еще пару дюжин солдат, искателей удачи. Датчан вряд ли удастся – в воздухе пахнет войной. Значит – из германских земель. Бранденбург, Гамбург, Бремен… Впрочем, там много не возьмешь – последствия войны, длившейся больше тридцати лет. Нет людишекто! Великое множество погибло. Не столько от меча и пули, сколько от голода и мора, как и всегда бывает на войне. Мужики полегли, бабам и рожать не от кого… Говорят, папа римский разрешил многоженство. Но только в германских землях. Так ли? Наверное, врут… Впрочем, черт с ними… А солдат можно и не набирать – обойтись теми, что есть. Народ надежный, проверенный. Тем более, гарнизоны в африканских фортах весьма малочисленны… Если верить Карлоффу. Ну, а с чего тому врать? Для него «Глюкштадт» – последняя надежда.

Едва Бутурлин вышел из харчевни, как дождь припустил с новой силой, и вот сейчас, уже подходя к дому, Никита Петрович почувствовал, что промок до костей. Не помог и плащ!