– Ваш батюшка, верно, имеет отношение к морской службе?

– Конечно, имеет! Вы его, наверное, знаете…

Только бы не напросилась на следующий танец! Как бы уйти… Не хочется девку обижать, хоть и неумеха. Наверное, это ее первый бал!

– Мой батюшка служит в Морском департаменте. Целый адмирал!

– Адмирал?!

– Да, да… адмирал Лукас Йохансен!

– Тысяча чертей! – тут уж не удержался и Бутурлин. – Адмирал Лукас Миккель Йохансен – ваш отец?

Действительно – тысяча чертей! Десять тысяч! А она милашка. Очень, очень премиленькая, чемто похожа на Кристину… Да что там – похожа? Кто Кристина, и кто она? Тем более, батюшка – начальники морского департамента! Адмирал Йохансен…

Ах, милая Эльза… Какой очаровательный носик, губки, щечки… Ну и что с того, что медведь на ухо… Не всем же дано! Неет, такими знакомствами пренебрегать нельзя! Ни в коем случае!

– Ах, ваш дражайший батюшка такой… такой… знающий и умелый… в морском деле, я хотел сказать… Умный, образованный. Таких мало!

– Я передам. Ему будет приятно!

Снова грянула музыка…

– Разрешите вас пригласить?

С Эльзой Никита Петрович протанцевал весь бал. Все танцы, от полонеза до котильона, танца весьма непростого, по сути – игру, в которой кавалеры становились перед дамами на колени, перепрыгивали через платки…

Ах, как радовалась юная адмиральская дочка, как хлопала в ладоши, смеялась! Нет, действительно – хороша. Свежа, юна, обаятельна! Правда, палку Бутурлин не перегибал – сильно девушку не ощупывал. Так, чутьчуть…

После танцев, собственно, и началась ассамблея – с выпивкой, с яствами, с разговорамикартами…

Улучив момент, бравый капитан сплавил девчонку маменьке и, наконец, немного поговорил с Карлоффом… Так, казалось бы, просто о далекой и неизведанной Африке… Каждому любопытно же!

Карлофф, изгнанный со своего поста в результате, как он выразился «самых подлых и гнусных интриг», вовсе не собирался прощать обиды и сидеть, сложа руки. Судя по всему, человеком он был весьма деятельным.

– Завтра я имею аудиенцию у Его величества короля Фредерика! Предложу свою шпагу датской короне, черт побери! И буду служить, куда пошлют, ибо Дания – моя новая Родина!

Ну да, а чего же? Тут же все такое, как и в Швеции, разве только штаны в моде немного другие, а так все то же самое. Нравы, обычаи, даже вера – лютеранство. Да и языки схожи. К тому же, насколько знал Бутурлин, когдато во времена Рюрика датчане и шведы был практически один народ…

– Ах, славный господин Карлофф! – любопытных дам вокруг изгнанника тоже хватало. – Расскажите нам про чернокожих королей и принцесс! Правда, что все они людоеды?

– Встречаются и людоеды…

– Ахх!

– Но есть и люди благородные, ничуть не хуже белых! – беглец потеребил усы, глаза его неожиданно затуманились, даже голос изменился, стал какимто… возвышенным, что ли… Как будто он говорил о самой прекрасной женщине!

– Ах, как же там красиво… Особенно на закате! Оранжевозолотистое солнце садится в безбрежный синий океан. На берегу – белоснежная крепость, пальмы, горячий золотой песок…

– Ахахах! Неужели, чистое золото? Прямо под ногами, вот так?

А он, кажется, любит Африку. И куда больше, чем Швецию. Бывает же, да…

Бутурлин поскреб подбородок… И уже в самом конце вечера, улучив момент, вышел следом за Карлоффом в сад…

– Попросите у короля корабли, – нагнав нового знакомого, негромко промолвил Никита. – Корабли для африканского рейда!

– Корабли! – беглец резко обернулся. В глазах его вспыхнула вдруг отчаянная дерзкая радость. Вспыхнула и тут же погасла.

– Корабли… Кто ж их даст в преддверии большой войны?

– Ну, хотя бы один – «Глюкштадт».