Какой видели Московию в Европе в самом начале царствования Петра I Великого? Прославленный французский дипломат герцог Сюлли оставил после себя мемуары, в которых есть упоминание и о России той эпохи: «Я не говорю о Московии или Руси Великой. Эти огромные земли, имеющие не менее 600 лье в длину и 400 лье в ширину, населены в значительной части идолопоклонниками, в меньшей части – раскольниками, как греки или армяне, и при этом множество суевериев и обычаев почти полностью отличают их от нас.

Помимо этого русские принадлежат Азии столько же, сколько и Европе, и их следует рассматривать как народ варварский, относить к странам, подобным Турции, хотя уже пятьсот лет они стоят в ряду христианских государств».

Таково, говоря словами герцога Сюлли, было понимание Европой изначальной сущности Русского царства. Тот же французский дипломат так говорит о возможном месте России в европейском сообществе: «Если великий князь Московский или царь русский, которого считают князем скифским, откажется вступить в это объединение (систему государств Европы. – А.Ш.), когда ему будет сделано соответствующее предложение, то с ним следует обращаться как с турецким султаном, лишить его владений в Европе и отбросить в Азию».

Европа предрекала Московии, скажем прямо, незавидную в истории континента судьбу. Герцог Сюлли был далеко не одинок в таких суждениях. Кто знает, что уготовила бы судьба Российской державе, стоявшей на границах Европы и Азии, не появись на ее престоле один из самых великих реформаторов в мировой истории в лице Петра I Алексеевича Великого из царствующей династии Романовых.

Со смертью третьего Романова – обладателя шапки Мономаха на российском престоле возник династический кризис, грозивший государству большими потрясениями. Как внутренними, так и внешними. Ясного и точно сформулированного закона о престолонаследии тогда не существовало. Претендентов же на престол законных по мужской линии было двое – 16-летний царевич Иван и 10-летний царевич Петр.

Но ни тот, ни другой не были способны управлять царством. Первый в силу видимой слабости здоровья и по умственному развитию. Второй – по малолетству. Хотя уже разительно отличался от старшего брата сильными чертами характера: настойчивостью, упрямством, сообразительностью, смекалкой и любознательностью, не жалуясь при этом на здоровье.

За каждым из царевичей стояли могущественные боярские роды – Милославские и Нарышкины, каждый со своими сторонниками. И те и другие были готовы к самой решительной, бескомпромиссной борьбе за высшую власть. Они прекрасно понимали, что в противном случае их ждет бесчестие, ссылки, заточение, лишение поместий и, вполне возможно, жизни. Причем речь шла не об отдельных личностях, а о двух многочисленных семействах, немало лет соперничавших между собой при царском дворе.

Смерть царя Федора Алексеевича сделала положение Милославских более затруднительным, чем Нарышкиных. Они уже не имели сколько-нибудь сильных и решительных личностей, способных умело действовать в той непростой династической ситуации. Все же такой лидер у них нашелся – царевна Софья Алексеевна, шестая дочь Тишайшего от Марии Милославской.

Она резко выделялась среди других царевен. Родившись в 1657 году, Софья затворницей просидела до двадцати лет в царском тереме. Обычный путь оттуда царевнам лежал в престижный женский монастырь. Софья же сама выбрала себе иной путь, решившись бороться за «царство», хотя в конечном итоге оказалась в положении проигравшей.