– Да все по-старому, – хмыкнул я. – Единственная дама, что есть в моем сердце, – твой муж. – Мы засмеялись.

– Я собиралась заехать к тебе на днях, хотела кое-что обсудить, – медленно сказала Саманта, ковыряя ногтем ручку своей кружки.

– Так, хорошо.

Она была где-то далеко, думала о своем, вскоре начала нервозно трясти ногой. О чем же она хотела поговорить?

– Как долго ты ходил к психологу?

– А ты умеешь мягко перевести тему, – заметил я. Она слегка улыбнулась, но глаза остались серьезными, и я продолжил: – Примерно три года, но не постоянно, а с перерывами. Что ты…

– Ты часто вспоминаешь о маме? Психолог тебе помог справиться с прошлым и жить дальше? – Саманта выдала это так резко, что я немного потерялся.

– Э… Сложно сказать. И да, и нет. Мне стало чуть проще, и я не так часто вспоминаю детство, но это не значит, что я забыл всё. Некоторые проблемы остаются с нами навсегда.

– Как ты считаешь, Бен освободился? Готов ли он к большему?

– Саманта, не думаю, что мне нужно влезать в ваши отношения…

– Пожалуйста! – Она дотронулась до моей руки. – Мне больше не с кем об этом поговорить, ты знаешь его лучше, чем кто-либо… Я не понимаю, что мне делать.

– Что-то случилось?

– Да, я беременна.

Миранда провела всё своё детство в этом пригороде, где были только частные домики, пара супермаркетов, два кафе и школа, в которой учились и средние, и старшие классы. Здесь она выросла и окончила школу. После успешной сдачи экзаменов поступила в университет Техаса на факультет экономики. Учёба всегда была её страстью. Миранда хотела, чтобы родители гордились ею. Она мечтала построить карьеру, стать независимой и самодостаточной женщиной, в дальнейшем выйти замуж и родить детей. Это типичные желания, но они не делают её плохой.

Как же так вышло? Миранда стоит перед домом родителей уже целый час. Ещё слишком рано: они спят, иначе давно бы увидели ее в окне. В одной руке девушка держит большую спортивную сумку со своими вещами, а в другой – документы. Она перечитывает написанное и не может решить, какую бумагу показать отцу первой: ту, где указано, что она отчислилась из института, или справку о беременности?

«У меня нет ни образования, ни работы, ни собственного жилья. Мне двадцать лет, и я беременна, срок четыре месяца. Аборт делать уже поздно. Когда мой парень узнал об этом, он ушёл», – эти мысли крутились у Миранды в голове последний месяц. И сейчас то же самое девушка должна была сказать родителям.

Спустя ещё час она всё же вошла в родительский дом. Там её ждали крики отца и слёзы матери: они были разочарованы.

Ей купили дом, дали немного денег и попросили больше никогда не возвращаться. Мама была против, но не могла спорить с мужем, ведь дочь «порочит честь и достоинство их семьи». Миранда жила в той же деревне, что и ее родители, но не могла заговорить с ними, даже когда они случайно встречались в магазине. Отец делал вид, что не знает её, и обходил стороной. Она чувствовала себя сиротой при живых родителях. Прошло несколько месяцев, и Миранда родила мальчика. Это был счастливый день, ведь теперь ей не нужно было ходить с таким большим животом.

Миранда поддерживала хоть какую-то связь с внешним миром только через своих соседей – молодую пару, которая недавно обручилась и купила дом в кредит. Соседка Миранды родила спустя два месяца после своей подруги, тоже мальчика.

Быть родителем непросто, особенно когда ты постоянно находишься в четырёх стенах. Денег едва хватало, пособие было небольшим, и это создавало дополнительные трудности. Чтобы как-то отвлечься от навалившихся бед, Миранда спасалась алкоголем и таблетками, которые ей иногда приносила соседка. Первые годы жизни сына Миранда старалась быть хорошей матерью: готовила ему еду, купала его и даже читала на ночь сказки. Но что-то изменилось, когда мальчику исполнилось шесть лет. Она не понимала, что именно произошло: то ли его лицо стало слишком сильно напоминать ей того парня, от которого Миранда забеременела, то ли ребенок просто ей надоел. Каждый день видеть его, разговаривать с ним и делать вид, что тебе интересно, стало утомительно. Миранда перестала притворяться, что ей не всё равно на существование сына.