– Хорошо! – после некоторой паузы раздался в трубке голос Сталина, – я надеюсь на вас и ваш отряд, полковник Павлов! Вы не ослышались. С этой минуты вы принимаете командование сводным отрядом 4-й армии, а комдива Мартова мы, по-моему, рано освободили из лагеря?!

После этого в телефонной трубке раздались частые короткие гудки. Однако вопрос «рано или не рано освободили Мартова из лагеря» меня сейчас занимал менее всего. После разговора со Сталиным я пребывал в таком эмоциональном состоянии, что мне в тот миг не жалко было свою жизнь отдать за Него. Невольно на память пришли не помню кем написанные стихи: «Спасибо Вам, что в годы испытаний, Вы помогли нам выстоять в борьбе! Мы так Вам верили, товарищ Сталин, как может быть, не верили себе!» Я даже не заметил, как вполголоса произнёс эти строки.

– Чьи стихи, товарищ полковник? – удивлённо спросил майор Паутов, стоявший рядом со мной.

– Не помню, Володя! Да они ещё и не написаны! – ответил я, не обратив внимания на изумлённое лицо майора.

– Товарищи офицеры, – обратился я ко всем присутствовавшим в блиндаже офицерам штаба, – звонил товарищ Сталин, – услышав слово «Сталин», офицеры, которые сидели за столом и работали с картой, дружно встали. – Он просил нас продержаться на занимаемом нами рубеже, сколько мы сможем. Кроме того, я назначен командиром сводного отряда вместо контуженого комдива Мартова.

Украдкой я бросил взгляд на Зеркалович-Романовского. Он сидел в углу блиндажа, низко опустив голову и уставившись в одну точку у себя под ногами. Что сейчас думал этот известный в будущем режиссёр, мне было не ведомо, но я прекрасно понимал его переживания. Однако успокаивать обладателя премии заморской киноакадемии у меня ни времени, ни возможности не было, так как немцы начали пятую атаку за день.

Я руководил боем дивизии, бригады и десятком отдельных подразделений, но меня беспокоил один вопрос, который возник однажды во время небольшой передышки между атаками. В целом, зная итог войны, я ничего не знал о своей судьбе и судьбе моего друга, Дмитрия Серафимовича Сокольникова. Ведь, если мы погибнем то, как тогда факт нашей смерти скажется на судьбе моих и Димкиных близких, особенно наших детях, оставшихся в сегодняшнем дне? Но вопрос этот был скоротечен, на котором некогда было зацикливаться, так как фашисты настойчиво стремились переправиться на наш берег, захватить плацдарм и закрепиться на нём. Мы же упорно дрались с немцами. У нас не хватало людей, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Сводный отряд 4-й армии нёс огромные невосполнимые потери, но мы продолжали держать рубеж. Нам не требовалось приказа «Ни шагу назад!», мы и без него стояли насмерть на Березине.

рассказывает о том, что можно ли вернуться назад в будущее, если не понятно, как оказались в прошлом.

Первый день нашего необычного пребывания в июле 1941-го постепенно подходил к концу. С его окончанием, с наступлением вечера, немцы снизили интенсивность своих атак и обстрелов, полностью прекратив их после заката солнца. Ночью наступила передышка.

– В темноте фашисты не воюют! Они по распорядку живут. Отдыхать привыкли по ночам! – со знанием дела сказал майор Паутов, которого я после разговора со Сталиным назначил начальником штаба сводного отряда.

– Володя? – обратился я к офицеру, – Вы давно на фронте?

– С 22-го июня, товарищ полковник. Я с женой и дочкой возвращался из отпуска. Мой полк около Бреста дислоцировался. Мы должны были в случае нападения перекрыть границу. Год назад назначили сразу после окончания академии. За Минском, почти возле Бреста, наш поезд попал под бомбёжку. Я попытался до полка добраться. Вообще со мной в эшелоне было много офицеров, все в свои части возвращались после летнего отпуска. А к концу дня 23-го июня мы напоролись прямо на немецкую танковую колонну. Оружия с собой никакого, кроме личного. Да много ли с наганом навоюешь? Ребят наших тогда полегло, вспоминать страшно. Жаль, что погибли, даже не успев повоевать. Нас бы всех поубивали, но, к счастью, в лесу наша танковая бригада находилась, вот мы к ней присоединились и вместе вступили в бой с фашистами. Немцев изрядно потрепали, почти всю колонну пожгли. Но это был всего лишь передовой отряд противника, а потом основные силы немцев подтянулись. А у нас в бригаде боеприпасы и горючее на исходе, и пополнить запасы негде. Вот так за три дня боёв почти все танки потеряли. Кое-как к своим пробились. Там на пункте переформирования меня, как командира полка, назначили помощником начальника штаба сводного отряда 4-й армии.