– Ну, чего молчишь? – нетерпеливо спросил Сокольников.

– Да вот думаю, шутка это или нет? – усмехаясь, спросил я. – Ты часом не ведаешь, приглашают нас на главные роли?

– Только без иронии, Саша! На главные роли нас никто не зовёт, но вот в качестве консультантов приглашают.

– Да-а-а? И кого же мы будем консультировать?

– А генерал тебе разве ничего не говорил? Он мне сказал, что уже с тобой беседовал на эту тему!

– Да у нас весь разговор ровно минуту занял. Иван Фёдорович спросил, мол, согласен ли я вместо него поехать, вроде как представителем, и всё! И полгода мы к этому разговору не возвращались. А сейчас здравствуйте вам, нате! Я, вон, к жене в санаторий хотел поехать, кости погреть на песочке, в море поплескаться.

– Да, ладно тебе, Саня! Там выезд-то на пару недель. Успеешь и на море!

– Ну, хорошо! А что за фильм-то? Кто режиссёр?

– И этого генерал не сказал?

– Да он сам тогда толком ничего не знал!

– Режиссёр, Саня, самый именитый в нашем отечестве! Степан Зеркалович-Романовский!

– О-го-го!

– Да, да!

– А что за фильм будет снимать наш обладатель кучи премий Зеркалович-Романовский?

– О войне!

– Да, что ты?

– А ты как думал? Решил увековечить себя в военной теме. А то, по его мнению, никто до сих пор не снял правдивый фильм, реалистично не показал трагедию народа и власти в первые дни войны.

– Правда, у меня есть сомнения в его непредвзятости! К тому же ты, Дима, знаешь моё отношение к этому режиссёру и его творчеству.

– Так и мне он не нравится, и Корабелову так же. Я, кстати, генералу об этом сразу сказал. Но наш старик человек мудрый. Он мне ответил, что ежели мы откажемся, то Зеркалович- Романовский всё равно найдёт людей, которые согласятся консультировать фильм, или вообще без них обойдётся. А потом Миша парень во всех вопросах дока, а фильм о войне, не хотелось бы, чтобы там были всякие и разные несуразности.

– Дима, ну мы же не общевойсковики, мы с тобой всю службу тащили в спецназе, – попробовал возразить я другу, очень уж мне не хотелось принимать участие в этом предприятии.

– Я те же самые слова сказал генералу, а он в ответ мне: вы в первую очередь офицеры и наша задача, чтобы в фильме не было хотя бы вопиющего вранья относительно всяких деталей, ну вроде тех отвратительных ляпов, как в фильме «Диверсант», «Штрафбат» и пр. А я, говорит, постараюсь общую канву выдержать. И гонорар нам за это заплатят, и фамилии в титрах пойдут. Мелочь, но приятно.

– Полезное с приятным совместить? – усмехнулся я.

– А что делать, Саша? Ведь переврёт, перевернёт всё с ног на голову и обратно! Опять сварганит конъюнктуру.

– А ты думаешь, мы сможем предотвратить что-то?

– Давай попробуем, может и выйдет что. Да и генерал на связи будет!

– А чего же ты меня не разыскал вчера?

– Самого вчера в Москве не было!

– А куда ехать-то? Далеко?

– Да, далековато! Съёмки проводятся на натуре! Придётся на моей машине догонять киношную группу. На реку Березина поедем, под Бобруйск!

– Белоруссия?! – воскликнул я, – точно далековато! И надолго?

– Я же тебе сказал, на пару-тройку недель! А тебе-то что? Ты жену в санаторий до конца месяца отправил, думаю, успеешь её забрать. И опять же для жены сюрприз сделаешь, гонорар хороший получишь!

– А что это вдруг нашу кинематографическую светоч под Бобруйск понесло?

– Ты сценарий не читал?

– Пролистал!

– Короче, у него там комдива Мартова, личного друга Сталина, арестовывают сотрудники НКВД?

– Помню такое дело! Но это единственный эпизод, который я прочитал внимательно, а в остальном как-то особенно в детали не вдавался.

– Ладно! Введу тогда тебя в курс дела. Комдива этого самого опять же по личному приказу Сталина освобождают и прямо из лагеря отправляют на фронт!