– То есть все твои планы уже были просчитаны Денбургом?

– Да. Скорее всего, Денбург предвидел, как я спланирую операцию, прочитав его письмо.

– Тогда разве мы не должны действовать вопреки твоему плану?

– Нет, Денбург пытается просчитать наши действия, даже раскрывая себя. Раз он дает такую явную наживку, нам ничего не остается, кроме как проглотить ее. Если мы этого не сделаем и совершим ошибку, мы можем упустить его.

Внутри Гестия испытывала восхищение. Именно этого следовало ожидать от Денбурга, и это же вызывало разочарование. Его тактика, как в многоходовой шахматной партии, постоянно заставляла противников бросаться в ловушку, о которой они имели ясное представление.

– Денбург, скорее всего, ушел между восемью и девятью утра.

– С чего ты взяла?

– Без десяти семь он завтракал. Я это помню, потому что сама накрывала на стол. А после половины восьмого все отправились по своим делам. Значит, демона в свою комнату он притащил после этого. Министерство иностранных дел проверяет количество припасов перед закрытием, поэтому карту и деньги он украл около восьми утра, если не ушел ночью.

– Логично. Если бы он попытался уйти ночью, его бы сразу поймал отец, у которого чуйка лучше, чем у демонов. Кстати, утром в Министерство иностранных дел кто-то ведь должен был прийти на работу, как же он украл, оставшись незамеченным?

– Склад министерства находится за пределами офиса, так что Денбургу не составило труда выкрасть нужное.

– Значит, он свернул с маршрута через три-четыре часа после того, как покинул деревню.

– Примерно так. И как ты думаешь, где именно он мог это сделать?

Гестия не отличалась особой силой и даже не была уверена, что сможет победить десятилетнюю девочку. Поэтому ей сложно было оценить возможности Денбурга.

Пока Галлахад и Гавейн размышляли, они пришли к разным выводам.

– Если три часа, то это где-то возле первого лагеря; если четыре, то это где-то здесь, – Галлахад указал на участок между первым и вторым лагерями, ближе к первому.

– Нет, раз это Денбург, то для него не составит труда добраться до участка между первым и вторым лагерями за три часа, – возразил Гавейн. – Если мы берем промежуток в четыре часа, то он вполне может быть возле второго лагеря.

Такое расхождение во мнениях было проблемой. Участок, о котором они спорили, был слишком велик, чтобы принять оба варианта.

– Независимо от того, насколько способный Денбург, он не может быть настолько быстр в начале взрослой жизни, – сказал Галлахад. – Скорость, о которой ты говоришь, означает, что он входит в тройку лучших в деревне.

– Ты недооцениваешь Денбурга, – ответил Гавейн. – В отличие от тебя, он по скорости уже входит в число лучших.

Гестия и Галлахад были удивлены словами Гавейна.

– То есть Денбург быстрее тебя? – спросила Гестия.

Гавейн входил в тройку лучших в деревне, а Галлахад был где-то в середине или в конце списка. Поэтому слова Гавейна имели больший вес.

– Нет. В лесу беспокоиться не о чем. Только в деревне Денбург может догнать меня, – сказал Гавейн. – В лесу воины быстрее.

Гестия почувствовала облегчение и спросила Галлахада:

– Что ты думаешь?

– Предположение Гавейна убедительнее моего, – ответил Галлахад.

Гестия кивнула:

– Тогда, оставив сотню воинов, тысяча четыреста человек отправятся по маршруту Министерства иностранных дел.

Затем Гестия начала объяснять весь план операции.

Прошло около шести часов с тех пор, как я свернул с маршрута. Если план Гестии был таким, как я предполагал, то первая группа преследователей скоро должна была добраться до второго лагеря, места, где я отклонился от маршрута Министерства иностранных дел.