Та сила, которая была во мне, выплеснулась, спасла нас и ушла. Я смотрела на остатки своей смеси в тарелке и только теперь понимала, насколько сильно устала.

– Ну что там? – недовольно осведомилась Линда. – Дышать можно?

– Как ты? – спросил Робин. Я вдруг поняла, что все это время он стоял рядом – смотрел, как я пытаюсь всех спасти. Что все это время он был по-настоящему взволнован.

– Нормально, – ответила я. Какая-нибудь кисейная барышня из любовного романа сейчас упала бы в обморок на руки кавалеру, но это было глупо. Я обернулась к ректору, улыбнулась и добавила: – Все нормально, правда. Парвезин вступил в реакцию и полностью поглощен лунной пылью. Второй курс.

Бен погладил меня по плечу, и мне вдруг захотелось разреветься. Лечь лицом в подушку и плакать – я сама не знала, почему. Робин смотрел на меня с нескрываемой тревогой и таким же глубоким, искренним теплом.

– Бен, как же нам повезло, что ты пригласил Деллу на пирог, – произнес он. Я покосилась в сторону Линды: та смотрела на нас, презрительно скривив губы. Я ей не нравилась с самого начала, а теперь, после того, как спасла всех, не нравилась еще больше. – Если бы не она…

Бен закивал, и в это время послышался легкий хлопок. Дверь в кафе отворилась – вошла Берта, вытянув руку с зажатой золотой пластинкой артефакта, и ощущение волшебства, которое окутало меня после работы, рассеялось окончательно.

– Живы! – воскликнула она. – Весь замок тряхнуло!

– Живы, – ответил Робин и осторожно сжал мою руку. – Спасибо госпоже Хайсс. Берта, мы же придумаем, как ее наградить?

***

Робин

Деллой нельзя было не любоваться.

Она спасала нас с такой энергией, что я не мог не смотреть на нее. Девушка была переполнена отвагой, в ней так и бурлила та магия жизни, которая охватывает в минуты восторга и вдохновения. Смешивая ингредиенты буквально на коленке, она была похожа на ангела… Решительная, красивая, смелая.

Неудивительно, что Линда стала трясти меня, как грушу, едва мы вышли из кафе. Стоило нам зайти в ректорат, как она заявила:

– Даже не смей говорить мне, что все это не подстроено. Я прекрасно все вижу и понимаю.

– Что именно подстроено? – спросил я. Секретарша, госпожа Кокк, давно ушла, ректорат был пуст, и я невольно этому обрадовался: готов был разразиться скандал, и хорошо, что у него не было свидетелей.

– Появление этой девицы в академии! – Линда, которая была белее стены в кафе, теперь разрумянилась, словно после танцев. Глаза метали молнии – в прямом смысле, за головой Линды что-то сверкнуло. Я налил воды в стакан, сел за рабочий стол – так, отчеты по ремонту студенческих комнат, отлично.

Линда оперлась о стол, машинально демонстрируя содержимое своего декольте.

– Я все поняла, Робин. Ты просто решил пристроить свою любовницу поближе к себе. А что, очень удобно! Я удивляюсь даже, почему не сразу в твоих комнатах.

Этого я не стерпел – поднялся, оттесняя Линду потоком даже не магии, своего гнева. Я знал, что от нее можно ждать чего угодно, но таких дрянных намеков…

Моя любовница? В академии? Как бы я вообще посмел крутить здесь романы? И с кем, с девчонкой из леса!

– Следи за языком, – посоветовал я сквозь зубы. Моя злость была такой, что Линда отшатнулась – почти рухнула в кресло для посетителей, демонстративно прикрыв глаза ладонью.

– Следи за своим поведением! – парировала она. – Я сразу поняла, что тут не все так просто. Как ловко придумано – она якобы спасает тебе жизнь и она, ну вот совершенно случайно, так необходимый в академии зельевар! Откуда она взялась в том доме с полным набором зелий? И ты, который всегда презирал женщин-зельеваров, сразу же взял ее на работу! Очень ловко, Робин, очень!