В тронном зале появился Алек, а за ним старейшины.

– Как дела, моя дорогая? – поинтересовался Аро, подойдя ко мне и, положив руки мне на плечи.

Я посмотрела на Кайуса, стоявшего подальше от нас.

– Прочитай сначала сам, – я протянула ему ладонь.

Он ознакомился с содержанием моих мыслей.

– Деметрий, – обратился он к подопечному, – приведи Герхарда, Карлоса, Людовико, Орландо…и остальных, с кем она имела близость.

– Что?! – воскликнул брат Аро. – Что значит остальных?! Сколько их было?! Иоанна?!

Я пожала плечами и встала из-за стола, опустив ноги на пол.

В зале показалось семеро вампиров и тот, кого за ними посылали. Все были эмоционально возбуждены и напуганы.

– Не бойтесь, мои дорогие, – усыпляюще и настораживающе проговорил Аро, усаживаясь на свой центральный трон.

Я встала по левую руку от него. Он притянул меня немного ближе и усадил на бортик. Я покорно заняла место.

– Феликс, приведи обвиняемую, – приказал Аро. – Алек, прошу пригласить свидетелей.

Я смотрела на Кая, который не мог поднять взгляда на присутствующих любовников своей невесты. Ему было мерзко находиться здесь. Маркус безразлично наблюдал за происходящим.

В зале появились некоторые вампиры, имевшие доказательства измены и предательства Анастасии, среди которых был и Деметрий. Затем показалась сама обвиняемая.

Она посмотрела на меня и прочитала в моем взгляде презрение и долю сочувствия.

– Расскажи нам, как ты хранишь верность своему возлюбленному, – мягким, завораживающим тоном попросил Аро.

Она упала на колени в центре зала и заплакала.

– Ну, ну… Не стóит… – встав с трона и, направляясь к девушке, говорил глава клана. – Ты совершила ошибку, можешь добровольно сознаться и смягчить свою участь.

– Разве можно заставить человека любить?! – взмолилась она, устремив свой взгляд на него.

– Любить? – удивился Аро. – Нет… Вот хранить верность можно… Скажи, милое дитя, кто стал причиной совершения твоего проступка?

Он опустился на одно колено, чтобы быть вровень с ней.

– Никто…я сама виновата! – испугалась она.

– Назовешь имена тех, кто заставил тебя встать на путь предательства? – бережно спрашивал он.

– Нет, никто… – дрожал от страха ее голос.

– Ты же понимаешь, что в таком случае, понесешь наказание за всех, кто участвовал в твоем растлении…

– Понимаю, – покорно созналась она.

– Герхард, – обратился Аро к своему слуге. – Не ты ли заставил юное создание пасть жертвой разврата?

Вампир поежился под пристальным взглядом главы клана и, опустив глаза, отвечал.

– Да, господин, я.

– А ты, Орландо?

– Да, господин, – смутившись до неузнаваемости, подтвердил свою вину другой.

– Карлос? Людовико? Стефан? Франко? Вас так много, а юная особа…всего одна…и никому из вас, по закону, не должна принадлежать…

– Аро, мы виноваты, – говорил за всех Герхард, – пали жертвой страсти, разжигаемой этой…девушкой… Но, что мы могли сделать против ее колдовских чар?

Он оправдывал себя и своих дружков так низко, что мне стало противно смотреть на них, на то, как они прикрывали свои грешки перед Вольтури, чтобы их не тронули. Они ее использовали и надругались на ее честью, осквернив и честь Кая. Это было омерзительно.

– То есть, ты хочешь сказать, что она зачаровала вас и ввела в бессознательное подчинение ее желаниям? – вмешалась я в допрос своего мужа.

– Да, моя госпожа, – ответил Герхард.

– То есть, ты ее не совращал? И ни один из вас этого не делал? – во мне кипела ненависть к этим ублюдкам, которых, была бы моя воля, я казнила в ту же секунду, представляя, как бы медленно отрывала им голову, жаль только, что я не обладала достаточной силой, чтобы обезглавить вампира.