– С каких пор ты Робин Гуд? – спросил Мираз, пока Алёна дула губы.

– Угомонись! Просто уясните, что если Славку кто-то тронет, я голову оторву. И вопросы ваши остаются без ответа. А сейчас айда в столовую. Я угощаю, – закрыл я эту тему, но понимал, что не навсегда.

Чтобы поставить на место все разговоры разом, я на «русском языке» сел рядом с Романовой.

– Зачем? – спросила Слава.

– Не знаю. А что занято?

– Нет. Зачем это тебе лично?

– Захотел.

– Перестали шуметь, – начинала урок Наталья Александровна. – Корецкий, у тебя сегодня магнитные бури? Пожалел бы Романову, ей теперь от Савицкой достанется.

– Не достанется. Савицкая не бессмертная, чтобы перейти мне дорогу, – сказал я, многозначительно глянув на зелёную от злости Алёну.

Но на других уроках я так не делал, вернулся в свою компанию. Не подумал, что Слава не всегда рядом, и Наталья права, Алёна так это не оставит. Не то, чтобы я ей сильно был нужен. Просто престижно числится за мной, а так у Алёны одна любовь, единственная и на всю жизнь. Она преданно и верно любит только себя любимую.

После занятий я подождал Славу возле школы и пошёл проводить её к бабушке.

– А кто твоя мама по образованию?

– Статист, экономист и кадровик.

– А почему она уборщицей работает? По профессии было бы выгоднее, зарплата больше.

– Не может она днём работать. Отец не даёт. Она несколько раз пробовала, так он на работу к ней днём приходит и скандалит. Кто такого сотрудника терпеть будет, из-за которого через день скандал?

– Как ты думаешь? Твоя мама совсем от него ушла?

– Нет конечно. Мы же не сможем у твоей бабушки всю жизнь жить?

– Понятно.

Мне было их искренне жаль.

Придя домой, я направился к отцу.

– Пап, можно?

– Поздно уже. Что ты хотел? Давай шустренько.

– У моей одноклассницы отец -алкаш, её мать сегодня ушла от него. Если ей помочь с работой, то она сможет вырваться из этого дерьма, – начал я, надеясь на помощь.

– Не ругайся при отце, – встряла в разговор мама.

– Я понял уже, что старшим надо хамить вежливо! – не выдержал я.

– Богдан! – рявкнул родитель. – Что может мама твоей одноклассницы?

– Да не знаю, что она может. Образование у неё статист, бухгалтер и ещё кто-то. Ты бы посмотрел сам. И ещё, пап, они на улице могут остаться. Там папаша совсем чокнутый, он их по миру с авоськой пустит.

– Понял я. Девка-то хоть красивая.

– Пап, она умная и затурканная. Не мой вариант.

– Тогда в чём дело? Только честно.

– Папашкин собутыльник её чуть не изнасиловал, я её накануне в парке видел и решил домой проводить, не знал, что там творится. Случайно услышал и вернулся. Нельзя Славке там.

– Вы хоть полицию вызвали? – спросила мама.

– Нет. Я им обоим по морде вмазал, и мы сбежали.

– Так. Посмотрю я, чем помочь можно. Скажи, чтобы завтра часов в одиннадцать в офис пришла. Найдём что-нибудь. На кого пропуск выписывать?

– Романова. Как зовут не помню.

Пошёл я спать. Что-то Романовой в моей жизни стало очень много.

Мы с мамой сейчас были в такой уютной и домашней обстановке. Баба Соня была очень гостеприимна. Сразу предложила нам с мамой часть квартплаты отдавать помощью. Раз в месяц моем окна, в три месяца раз стираем занавески. Кухню и ванную комнату генералим раз в неделю. Влажная уборка через день. Коммуналку пополам. И наличными получались копейки. Я так понимала, что бабе Сони нужны были непросто деньги, ей больше помощь нужна была и по вечерам компания. Я уже во второй раз проспала в школу. Потому что кровать была мягкая, постель чистая, и мы могли каждый вечер душ принимать.

– Романова, что происходит? Второй раз подряд, – при входе в школу сделала мне замечание вахтёрша.