Наша компания, закончив медитацию, лениво возлежала на топчанах, и даже когда томную атмосферу нарушила взбудораженная Рындина, пустившая по винным рекам лебедей, Зинаида Михайловна, Госпожа, Любаня и сопровождающие их ассистенты, включая, кстати, и повара, равнодушно (а некоторые с отвращением) посмотрели на птиц – за это время было съедено столько жареных павлинов и выпито столько вина, что любой намёк на продолжение банкета вызывал у участниц тренинга чувство, близкое к страданию. Лица наших героев вытянулись, однако ж, в изумлении, когда юноши один за другим стали вносить многочисленные бумажные пакеты чистой поэзии.

– У нас… эвакуация? – медленно произнесла Зинаида Михайловна, с усилием приподнимаясь с ложа, хотя в глазах её мелькал живой испуг.

– Пертурбация! – отрезала Рындина.

«Пертурбация», если мы заглянем в толковый словарь, помимо расстройства, смятения и нарушения принятого порядка, означает также астрономическое отклонение в движении небесного тела, вызываемое притяжением других небесных тел. Иными словами, Рындина коротко описала текущую ситуацию с ПЗС, когда тот всё ещё недвижимо висел на прежнем месте, но МКС, пролетавший ниже с периодичностью раз в девяносто две минуты, заметно колебал его устойчивость, так что ещё немного – и Положительный Заряд Счастья вернулся бы назад к своим обладательницам, миссия была бы провалена.

– Пертрубация! – напористо повторила Рындина, видя растерянность напарниц. – Седлаем коня!

Все обрадованно закивали головами, в особенности Госпожа, которая хотела скорее отделаться от лучшей подруги Пассии, а также успеть на мероприятие Димы Димы, все вскочили с мест и побежали в номера паковать вещи. Быстрее всех неслась лайф-коуч, за ней, приваливаясь на одну ногу, трусила Зинаида Михайловна, приговаривая «назвался ананасом – полезай в шампанское», за Зинаидой Михайловной поспешали Зарина с Любаней, позади них вышагивала царской поступью Маруся Первая Рындина, а за Марусей Первой тянулась вереница носильщиков, сгибавшихся под тяжестью неупорядоченных рифм.

Когда же пакеты Рындиной (тщательно ею пересчитанные) выстроились наконец у трапа самолёта, стало понятно, что их количество вытесняет стилиста, визажиста, фотографа, астролога, кардиолога, Эксперта по трём «Э» и даже лайф-коуча.

– Не люблю шопинг, – извинительным тоном проговорила Маруся Первая, поправляя выбившуюся из-под короны прядку волос, – не люблю, вот клянусь, но надо.

– Та же фигня, – подхватила стилист, которой в конечном счёте пришлось брать билет на регулярный рейс и лететь на следующий день вместе с другими сопровождающими.

Что касается Стефаниды Потомственной, то её отправили компанией-грузоперевозчиком, хотя главный менеджер отеля и предлагал тарологу остаться у них в качестве украшения, так как угол, облюбованный ею в течение двух с половиной недель, теперь осиротел и выглядел оглушительно пустым. Мне же, друг мой, удалось незаметно пристроиться между пакетами Prada и Gucci, на счастье, огромными.

На Дубай опрокинулась смоляная ночь, когда бизнес-джет с Рындиной, Госпожой и Зинаидой Михайловной на борту оторвался от земли. Море, разлившееся под ним, такое же чёрное, как безжизненное небо, будто проваливалось в бездну, и эта бездна вдруг рассыпалась мириадами огней, пылающими ярче звёзд, словно небо и земля поменялись местами, но вот померкли и они, растворились в бездонной тьме, как постепенно гаснут вспышки салюта большого праздника, самолёт набрал высоту. Маруся Первая отстегнула ремень, бойко поднялась с кресла и, крикнув стюардессе «шампанское!», принялась осматривать пакеты, а из иных вытаскивать содержимое, чтобы прикинуть возможные комбинации и образы, то есть занялась рифмоплётством. И вот тут-то Положительный Заряд Счастья, налившись энергией Маруси Рындиной, которая мощным целенаправленным потоком потекла к нему прямо из стратосферы, оторвался наконец от края термосферы и пулей направился в экзосферу, откуда начал распространяться вдоль своей орбиты, окутывая земной шар.