Зарина заметила, как Любимый зашептался о чём-то с Пассией, та сморщилась и надула губы, отдернув руку от таблички с цифрой. Другие дамы, напротив, с интересом уставились на лот, и руки некоторых из них уже вцепились в сигнальные палки, готовые взметнуться вверх, как Хозяйка добавила:

– Обратите внимание, господа, в отделке этого платья использован турецкий алтабас XVII века с плеча Мурада IV, господа! Уникальнейший музейный экземпляр!

Успевшие подняться цифры мигом опустились. Надо сказать, что как раз на момент благотворительного бала наша страна прервала всякие отношения с Турцией. Межгосударственный конфликт достиг такого напряжения, что даже маниакальные любители турецких курортов бойкотировали их берега. И теперь государственные мужи, равно как и бизнесмены (впрочем, «как и» можно опустить в силу того, что мы наблюдаем здесь редкое единение душ), оказались заложниками конфликта двух добродетелей, свидетелями битвы двух исполинов – Милосердия и Патриотизма, – и, мало того, результат этого сражения зависел конкретно от их благоволения той или иной стороне! Но может ли сердце воевать против лёгких? Может ли добрый отец выступать против ласковой дочери?

Мой друг, когда в схватку вступают силы противоположные, когда Зло восстаёт против Добра, Жадность против Щедрости, Ложь против Правды, то этот сценарий тебе с детства знаком, хотя жизнь, цинично им пренебрегая, навязывает другую систему координат: когда Зло воюет против Зла, Жадность против Жадности, Ложь против Лжи. Признайся, как часто принимаешь ты решения, находясь между Сциллой и Харибдой, между тигром и крокодилом? Но если в душе твоей столкнулись Добро с Добром, что скажешь ты? Если Милосердие и Патриотизм скрестили шпаги, как распознать уколы совести?

– Господа! – Хозяйка, не на шутку встревоженная повисшей в зале тишиной, в которой ясно ощущалось враждебное отношение к лоту, спустилась со сцены.

– Дамы! Ну что вы, ей-богу, посмотрите, какие прекрасные гранаты! Они принесут вам счастье! Счастье, господа! Господа, вспомните, кому мы собираем сегодня средства! Ещё раз посмотрите на этот великолепный туре…

Тут Хозяйка осеклась, до неё наконец дошла щекотливость ситуации. Что касается Хозяина Бала, то он, как на грех, ещё два часа назад убежал по острой нужде и, следя из кабинки санузла за прямой трансляцией, заснул, окутанный благовониями, мертвецким сном.

Тем временем один большой государственный деятель, в которого вмещалась столь же большая душа, наблюдая за поединком, развернувшимся на его широком внутреннем пространстве, заметил, что Милосердие стало потихонечку перевешивать, и тогда его густой бас громогласно провозгласил цену в пятьсот рублей. Аудитория одобрительно загудела, некоторые вскочили со своих мест, размахивая табличками.

– Отлично! – обрадовалась ведущая, подбегая к государственному деятелю с раскинутыми объятиями и поцелуем. – Попробуем по голландской системе! – Хозяйка развернулась к залу. – Кто меньше?

Всё это время Зарина смотрела на происходящее, до последнего удерживая улыбку. Странный сценарий торгов казался ей запланированной шуткой, хотя и дурацкой, она не догадывалась, какая битва развернулась в душах благотворителей, но вопрос Хозяйки «кто меньше?» вдруг отрезвил её, подобно пощёчине, которой так несправедливо награждается упавший в обморок бедняга. Зарина и сама не помнила, как вылетела на сцену.

– Люди! – воскликнула она, оказавшись у микрофона. – Люди, дорогие гости, товарищи, послушайте… – Зарина тряхнула клатчем, в нём угрожающе громыхнули помада, пудра и кредитки. – Послушайте, это вам не распродажа! И не благотворительный марафон!