– Я чувствую пространство, – сказала Лиза, выдохнув дым первой затяжки. – Но это ты и сам, наверное, знаешь. Ощущаю расстояния, относительные углы, скорость, векторы движения, моменты силы, баланс… Чувствую еще какую-то хрень, хотя и не знаю, что именно, но оно там есть!

С Райтом следовало объясниться, хотя и всей правды говорить не стоило. Во всяком случае, пока. Однако и оставлять все эти вопросы не проясненными нельзя было тоже.

– Когда мы шли в кальдеру, – пыхнула она папиросой, – я воспринимала тоннель как он есть. Считай, видела в разрезе. И там в кратере… Не знаю даже, как тебе объяснить, что с нами тогда случилось, но все это точно из одной и той же оперы. Вот вроде бы нет ничего, а потом сразу есть. Не знаю даже, что сделала не так, хотя, возможно, это только там, в этой кальдере, могло случиться? Повторюсь, не знаю. Но представь! Мгновение, – что-то сдвинулось, – и мы с Рощиным обнимаемся уже не в каюте, а на берегу этого гребаного озера. Ну, ты видел, там, внизу! Похоже, это тоже как-то связано с чувством пространства, расстояний, ориентации. А что чувствуешь ты?

– Давление и магнитные поля, – усмехнулся арматор. – Такой, знаешь, долбаный барометр, совмещенный с компасом. Но, к сожалению, не всегда, в смысле не постоянно и не везде. Надо настраиваться… Мне мантры помогают, главное, чтобы не понимать смысл произносимых слов. Бормочу, настраиваюсь и начинаю видеть. Особенно хорошо получается в таких местах, как Гиперборея или Лемурия. Не знаю, почему, но там мой штурманский дар стабилен, а в других местах – нет. Однако все это, как ты понимаешь, строго между нами. Твои секреты твои, мои – мои, и третий в этом деле, как и в любви, лишний.

– Совершенно с тобой согласна, – Лиза загасила окурок в пепельнице и встала из кресла. – Но ведь слухи все равно пойдут.

– Без слухов, сплетен и легенд не обходился еще ни один удачливый искатель сокровищ, – пожал плечами Райт и тоже встал. – Ты не представляешь, какие гадости обо мне рассказывают! Пират, убивец, продал душу дьяволу…

– А что, не продал? – «удивленно» подняла бровь Лиза.

– Да как тебе сказать…

– А ты и не говори, – усмехнулась Лиза. – Только цену шепни, чтобы, значит, не прогадать, если вдруг и мне предложат.

– А что, еще не предлагали?

– Да нет вроде… – слукавила Лиза, вспомнив Ивана и группу патриотически настроенных предпринимателей.

– Ну так предложат! – успокоил ее Райт. – И кстати учти, доктор Аллен, вполне возможно, не только доктор!

– А Нина? – нечто в этом роде Лиза и сама подозревала, но одно дело доктор и совсем другое – его жена.

– Нина, скорее всего, просто авантюристка, как и все мы, впрочем. Но вот ее благоверный… Нисколько не удивлюсь, если выяснится, что он работает на агентство Пинкертона или на Федеральный разведывательный пул.

– Так может… – осторожно намекнула Лиза на возможность кардинального решения проблемы.

– А смысл? – возразил Райт. – Свернем ему башку, только подтвердим их подозрения, если у этих ребят уже есть подозрения. А так… Что он, собственно, знает? В рубке он не был ни в первый раз, ни во второй. Как ты оказалась внизу – не знает. Я тут, к слову, пустил слух, что мы все это специально устроили, чтобы вы с Рощиным, значит, нашли клад без свидетелей, но не рассчитали всех рисков. Звучит, к слову, логично, особенно, если позже где-нибудь на аукционе в Антверпене или Венеции всплывут несколько особенно любопытных, но незарегистрированных в декларации камешков.

– А они всплывут?

– Обязательно! – довольно улыбнулся арматор. – Я, Лиза, специально для этой цели прихерил парочку гарнитуров с изумрудами и рубинами, каких нет и в коллекции курфюрста Саксонии!