– У тебя случайно нет с собой спичек?

Зловещим и громким эхом аукнулся вопрос моего друга. Будто кто-то злобный издевательски передразнил Рома как попугай. Только не птица, а попугай от слова «пугать». Ну и акустика! Я предложила:

– Воспользуйся своим даром.

Ром сконцентрировал свою скрытую силу на трёх факелах. Он пристально смотрел на них и через несколько секунд они вспыхнули почти одновременно. Поджигать предметы он «научился» чисто случайно в детстве, когда на этой самой даче ему захотелось поджечь очаг. Так он открыл свой дар.

Колыхающийся огонь озарил пространство пещерки. Помимо стола, здесь располагался большой дубовый стеллаж. Мы подошли к нему и увидали на его полках пузырьки, камешки и баночки. А в баночках, закрытых марлей, лежали засушенные насекомые, черви, личинки, перемолотая трава. Пучки трав также развешаны на верёвках под потолком во всех местах, куда падал наш взгляд.

– Похоже, ты права насчёт двуличности Сбарджа. Одна его часть никак не хотела расставаться с причудами молодости, а другая уж очень хотела противостоять злу, но тщетно. Это его и погубило.

– Сбардж мог быть здесь не один в ту роковую ночь, – предположила я.

Ром долго и пристально смотрел в мою сторону, но не совсем на меня:

– Видишь, тут даже нет паутины, пыли и грязи. Это говорит о том, что этой комнатой постоянно пользовались, держали тут всё в чистоте. Как рабочим кабинетом в офисе. Смотри, что написано на банках с травой: можжевельник, лапчатка, вербена, зверобой, вереск, горицвет, полынь, ромашка. Знаешь, какие это камни? – Ром внимательно рассматривал булыжники, многие из которых огранённые, но все крупные, помещающиеся на ладони. – Это настоящий изумруд! Бирюза, халцедон, розовый кварц, хризолит, вот это яшма, сердолик, лунный камень, топаз, тигровый глаз, нефрит. Сомнений не может быть, я изучал факультативный курс ювелирного дела. Да это же настоящие сокровища!

Ром открыл нижние ящики стеллажа. Там лежали пожелтевшие листы бумаги.

– Смотри! – произнёс он с неподдельным удивлением.

Всего там обнаружилось четыре рисунка, по одному на каждом листе. На одном из них – птица, похожая на сороку. На втором – медведь. На третьем – тот же медведь и в той же позе, только верхом на нём восседал король в короне, в королевском зелёном плаще, с обнажённым мечом в руке. На четвёртом рисунке был изображён юноша с чёрными волосами и в зелёных одеждах. Кожа его тоже зеленоватого оттенка, словно он был лешим или мертвецом.

– Нам надо это взять, – проговорил взволнованно Ром, кладя в рюкзак эти рисунки, банки с лапчаткой и можжевельником и изумруд.

Я вопросительно посмотрела на друга. Хотелось спросить – почему он взял именно эти вещи? В качестве улики? С другой стороны, если брать – то брать всё, но всё отсюда унести невозможно! Чтобы увезти это всё, надо приезжать сюда на грузовике. Но я так и не спросила. И Ром не объяснил. Может, это его интуиция?

Мы подошли к столу. На нём тоже лежало несколько листков бумаги. Все они были чистыми, кроме одного. Рукой Сбарджа на нём было написано: «Сабина Хелькинс. Вызывает духов. Укосмо, Торуто, 29».

– Хм… – проговорил Ром, забирая этот листочек. – Поистине фатальное совпадение. 1 плюс 15 плюс 13 тоже будет 29. Пойдём. Мы тут задержались, я немного волнуюсь о Фолкане, он иногда совершает утренний обход, приглядывается, чтобы везде всё было в порядке.

Мы, загасив факелы, поднялись до спальни Сбарджа, завесили дверь ковром и задвинули кушетку – всё как было. Мы это сделали не только из предосторожности и негласного правила секретного агента не оставлять следов, но из уважения к покойнику. Внизу мы ничего не нашли больше. Ром на всякий случай выглянул на улицу, вернулся, сказал, что всё чисто. Мы поднялись на второй этаж.