И версия четыре. Способ суицида выбран практичный и странный. Человек покончил с собой предусмотрительно. Вырыл могилу, чтобы его труп не разлагался в бесхозном состоянии. Нас в записке не упомянул, потому что ему наплевать на такие глупости, как соседи. Иные кончают с собой и на глазах у целой толпы. С другой стороны, способ суицида назидательный: я связался со злом и я за это плачу. На это указывают Таро. То есть человек в здравом уме кончает с собой, разочаровавшись от тоски, одиночества или устройства этого несправедливого мира.

Есть ещё версия пять, но она… Думаю, она не заслуживает ни малейшего внимания, – замолчала я, отчего-то смутившись того, что едва не сказала. Потому что это было ну бред бредом!

– Расскажи нам, и мы решим, – возразил Ром.

– Версия пять в том, что некто неизвестный убил Сбарджа, а письмо писалось или под гипнозом, или неким умелым мастером фальсификации почерка. Что там кто-то был, кто знал и подозревал о необычности Сбарджа. И решил его устранить, по каким-то своим причинам.

– Да, и что Сбардж – не просто фанат зож, грибник и рыболов, а секретный агент спецслужб! —засмеялась Эллен.

Ром долго молчал. Ни я, ни Эллен, ни Джейн не смели даже покашливанием прервать это молчание, потому как молчали мы все, напряжённо перемежая мысли по поводу этого загадочного «самоубийства». Наконец наш негласный лидер Великолепной Шестёрки произнёс:

– Версия три и версия пять. И эти карты Таро. Вот что: кое-что можно и даже нужно проверить. Клот, давай сегодня на ночь съездим в Пейтон ко мне на дачу?

Сказано – сделано. Эллен и Джейн ещё больше заинтересовались делом о самоубийстве господина Георга Сбарджа. Эллен решила как следует узнать о нём по различным базам данных.

Мы с Ромом немедленно снарядились и отправились в путь. В наши замыслы входило обыскать дом Сбарджа, чтобы найти зацепки и улики. По дороге я расспрашивала Рома:

– Выходит, о Сбардже никто ничего не знал? И у него правда не было друзей, гостей, родственников?

– Это правда. И, как это странно, но я только сейчас задумался тоже об этом. Сбардж жил как все, в моём понимании, то есть был обычным соседом, но это не так! Сейчас я прокручиваю в голове всё, что помнил и знал о нём, во время моих весьма редких посещений этой дачи. И прихожу к тем выводам, что он – та ещё тёмная лошадка. У него не было ни с кем никаких связей. Только к моему отцу и к нескольким другим соседям по даче он относился лояльно. Он всегда был правильным. Но сейчас я понимаю, что это ширма. Фолкан его недолюбливал. Оно и понятно – Фолкан балагур, любит пропустить рюмочку, а тот человек, который ему в этом отказывает или сам по себе неразговорчивый, заведомо враг. Не то что Сбардж и Фолкан были в ссоре – ну, ты меня понимаешь: в школе более шумные дети недолюбливают тихонь и молчунов. Но Сбардж был далеко не тихоня. То, что рассказал Джейн про эти карты, говорит о том, что у Сбарджа, по-видимому, была тёмная сторона. И он так умело скрывал её, что никто ни о чём не подозревал!

– То есть он был колдуном? И это его «самоубийство» было в ритуальных целях? – тихо дополнила я, потому что мы ехали в полупустом вагоне, и мне бы не хотелось, чтобы пассажиры нас услышали.

– Я уже не знаю, что и думать. Я ж говорю – надо проверить всё! Уже корю себя, что не был у него в доме. Он приглашал неоднократно меня, а я всё ленился, или… в общем, я совершал серьёзную ошибку. Если приглашают – надо зайти, проявить любопытство. Сейчас, если б я знал, как у него в доме, я бы лучше составил его психологический портрет.

– Там был твой папа, он говорил, там порядок, – вспомнила я.