Проговорив эти слова предупреждения, наставник исчез, словно призрак. Он начал трагедию, которая никогда не закончится…

Николай очнулся в тюремной камере для допросов виновных. Обычная, такие бывают в детективных фильмах, когда подозреваемого приводят в место для допроса. В ней темно. Темно-серые стены и металлическая дверь белого цвета, которая находится в правом углу. По центру расположен стальной стол серого цвета с прикрученными к полу ножками. На поверхности стола нет ничего, кроме стального кольца, к которому прикреплена длинная цепь. Она держит холодные наручники, а те зацеплены на запястьях бледных рук. Рук человека, которым некогда был Магистриан Кейли.

Он повернул голову влево и взглянул на высокое прямоугольное окно с отражающим стеклом. Он знал, что за этим барьером стояли другие полицейские, наблюдающие за ним, записывающие его действия, слушающие его разговоры… которые еще не начинались, но вскоре должны были начаться.

Отвернулся и окинул свои ноги, на которых надеты желтые брюки заключенного. А ниже – цепи кандалов, специально, чтобы он не сбежал. Эти меры были предприняты, потому что один раз, когда его только привезли три дня назад, уже пытался сбежать. Надавав конвоирам несколько отборных ударов. Одному сломал нос, другому три ребра. Взамен получил дубинками и ногами.

Дверь в углу камеры заскрипела, когда замок открылся, и внутрь вошел детектив. Перед заключенным появилась молодая женщина с длинными, черными, как ночь, волосами и в стильном черном брючном костюме. Этот костюм только подчеркивал потрясающую фигуру. Лицо было слегка тронуто загаром, на котором выделялись круглые очки с узкими линзами. Из-за них смотрели темно-карие глаза, настолько темные, что нельзя было различить ничего, кроме собственного отражения. Глаза эти ничего не выражали, лишь полное безразличие. Правая рука, украшенная черным маникюром, держала кожаный кейс с документами.

Закрыла за собой дверь, спокойно прошла к столу и уселась на стул, который стоял прямо напротив заключенного.

Женщина опустила чемодан на пол и внимательно посмотрела на парня.

Ждала, что Николай поздоровается с ней.

Но тот молчал.

Она была первой, кто нарушил тишину, ведь было очевидно, что он не собирался даже приветствовать ее.

– Хорошо, тогда я начну. – Она пожала плечами. – Меня зовут Соня Озерова. Я работаю следователем по особо тяжким делам. Мне поручили заняться этим делом. Ты – Николай Кейли. Вам с братом-близнецом Леонидом Кейли по двадцать шесть лет, и вы оба безработные. Вы живете в небольшой общине вампиров города Санкт-Петербург. Вдвоем ведете видеоблог, в котором исследуете мистические и жуткие места Петербурга. Перед тем как попасть к нам, ты три месяца находился на лечении в частной психиатрической клинике в этом городе. Как так получилось, что тебя обвиняют в убийстве, пропаже двух тысяч вампиров и хранении их документов? И что значат слова «Vampire Clamor», написанные кровью на зеркале в доме торговца оккультными товарами?

Николай усмехнулся и сказал:

– Разве смысл этих слов не очевиден?

– Нет, не очевиден. Я хочу спросить, когда доктор Герман Пономарев давал нам тексты, которые ты написал, и была проведена экспертиза… Твой почерк совпал с написанием этого слова в доме убитого. Да, кровь оказалась торговца оккультными товарами, но биологические частицы, такие как микрочастички кожи и отпечатки, это все принадлежит тебе.

– Сложно сказать…

– Почему?

Николай слегка наклонился вперед и посмотрел прямо в глаза Соне. Она не отвела взгляда.

– Вы хотите услышать мое признание? – спросил он. – Но это тайна, скрытая под видимой поверхностью… Даже такая отважная девушка, как вы, Соня Озерова, возможно, не захочет знать всю правду. Вы можете захотеть покинуть полицию и навсегда забыть обо мне и моем брате Леониде.