С целью сберечь силы Кристиан стал использовать один прием: в тот момент, когда занесенный топор Серого рыцаря обрушивался на противника, он плавным движением чуть отводил щит на себя. Этим маневром Кристиан словно гасил силу его удара, порой почти сводя ее на нет, и сберегал собственный щит от разрушения. Топор, отбитый таким образом, терял свою первичную мощь и поражал его защиту как бы вскользь. Но теперь и соперник Кристиана стал менять тактику. Встречая очередной боковой удар анжуйского рыцаря, он не подставил щит, а в последний момент пригнул голову. Кристиан со всей силы рассек топором воздух, оружие впервые дрогнуло в его руке, а сам он опасно отклонился в сторону, сохраняя равновесие. Зрители вокруг одобрительно закричали, приветствуя Серого рыцаря. Применив такой прием, он сознательно подвергал себя риску, что было очень почетно в бою, но вовсе не принято на праздничных турнирах. Противостояние между Серым рыцарем и Кристианом не являлось смертельным поединком, и поэтому рискованный прием первого вызвал настоящий восторг в толпе. Кроме того, этим трюком он показал свое мастерство в бою на топорах. Кристиан понял, что пережил опасный момент, но готовый ко всяким неожиданностям, только сильнее сосредоточился на противнике.

А между тем поединок затягивался. Серый рыцарь упорно продолжал создавать Кристиану опасные ситуации одну за другой. Снова идя на риск, он дважды, встречая верхние разящие удары, делал пол оборота в сторону и отходил. И опять Кристиан рассекал воздух, разрубив под ногами землю, но теперь он рисковал много больше противника. Спасали рыцаря его крепкие сильные ноги, и Кристиан вновь сохранял равновесие. Было ясно, что, если он упадет, Серый рыцарь более не позволит ему подняться, и на этом бой будет окончен, а упасть стало не мудрено. Оба рыцаря уже обливались потом, их дыхания становились шумными и глубокими. Кристиан чувствовал, как на него неотвратимо наваливается усталость, отбирая силу, затрудняя дыхание, ограничивая возможности. Сказывался третий этап турнира и, безусловно, мощь его противника. Оставалось лишь надеяться, что соперник тоже был утомлен. Толпа чем дальше, тем сильнее и все более открыто сопереживала Серому рыцарю, ободряла его и поддерживала. Рискованная тактика боя словно опьяняла народ; ее принимали за храбрость в чистом виде, за бесшабашную ратную браваду – за долгожданное зрелище. И только зрители на бастионе замка не разделяли общих восторгов. Уже не в силах усидеть на месте, они все стояли рядом у края крепостной стены и, подобно ей, окаменев, следили за ходом схватки.

В дрожащем свете масляных факелов продолжался поединок двух рыцарей, а за границами ристалища, куда свет огня уже не проникал, опустилась ночная тьма. Кристиан чувствовал, как его правая рука начинает неметь. Дышать становилось все труднее. Паузы между атаками теперь длились дольше, но именно сейчас противник Кристиана решился на последний, отчаянный штурм. Необъяснимая уже никому, неиссякаемая сила Серого рыцаря, будто из потайного резерва, начала еще возрастать с каждым ударом. Словно отлитый из железа, он пошел крушить противника, яростно работая топором, как мельница жерновами. Выбрав момент, он всей своей мощью ударил щитом о щит Кристиана так, что тот чудом устоял на ногах. Эта последняя невероятная атака стала рубежом для Серого рыцаря, – его соперник начал отступать. Плечо, к которому Кристиан прижимал щит, уже нестерпимо болело; онемевшая рука отказывалась поднимать топор, а хриплое дыхание обжигало изнутри грудь. Он медленно продвигался назад, закрываясь от ударов, которые после начала отступления Серый рыцарь обрушивал реже, но все-равно с прежнею силой. Кристиан окончательно понял, что проиграл этот бой, но он твердо знал, что и проигрывать сражение рыцарю должно с честью! Отступив еще на три шага, он отбросил щит в сторону. Противник замер на месте в ожидании. Кристиан выпустил топор из руки и снял с головы шлем. Он встал напротив своего соперника, никому не известного Серого рыцаря, и молча сдался на волю победителя. Герольды объявили итог.