Парторгу я ответила, что я уже ей все, что думала, высказала в глаза и не пойду на их собрание. Пусть я не получу направления в этот техникум, я за счет чужого горя не хочу учиться.

Через три года я случайно встретила этого парторга, и он мне рассказал, что моя «классная», Александра Федоровна Щербина недолго проработала в училище после моего окончания. Ее уволили, но уже без моей помощи. Парторг сожалел, что я отказалась тогда выступить на собрании, уже бы закончила техникум, а так, только на втором курсе, да и то на вечернем. Но я нисколько не жалела о том, душа моя была спокойна, я никому не причинила зла, а лишь отсрочила свою учебу. Зато я кое-чему научилась в этой нелегкой жизни, без поддержки и руководства. Ведь я не знала, что Господь был моей скалой и щитом, который наблюдал за каждым моим движением и хранил, и помогал, я Ему всегда жаловалась, когда мне было тяжело, и просила у Него помощи.

По окончании училища меня и мою однокурсницу, Женю, отправили работать в Новотроицкий район поваром-кондитером. Пришли мы на прием к заведующей, а моя родственница заведовала всеми ресторанами района, она мне и Жене предложила должности официантов в ресторане села Новый Рог. Я отказалась, а Женя согласилась. Заведующая две недели не допускала меня до работы, хотела, чтобы я передумала. Я ей говорю: «Я же всю посуду там перебью, у меня ноги подкашиваются от страха, я деньги не смогу брать у посетителей». Она отвечает: «Бей! Через недельки две привыкнешь. Зато будут посетители заезжать на молодых красивых официанток посмотреть, и будет хорошая выручка». Я уперлась: «Нет – и все!» Так ей пришлось меня поваром туда послать. Мы там, как в котле на этой кухне варились, а Женя ходит себе по залу, как пава, еще и чаевые имеет. Я уже и пожалела в душе, что не согласилась, но проситься в официантки не стала.

Через месяц моя родственница перевела меня в Федоровское сельпо заведующей столовой. В подчинении у меня оказались кассир, рабочая по кухне и повар-кондитер – вот и весь коллектив. Прежнюю заведующую посадили за растрату, так меня туда отправили план выполнять. Наказание это было или повышение, не знаю. Я очень вкусно готовила, и меня хвалила мастер производства. Учил меня Господь и подчас больно учил, чтобы потом я не сломилась и не разочаровалась, ведь мне предстояло в жизни испытать еще немало трудностей. Когда я принимала дела в столовой, там обнаружились четыре-пять сорокалитровых кастрюль со старым топленым свиным жиром. Принимать это «богатство» я отказалась.

О моем отказе сообщили председателю сельского совета, она пришла и стала меня уговаривать принять их, мол, будешь пироги печь для школы на этом свином жире, добавишь подсолнечного масла, и он у тебя быстро разойдется. А то у твоей коллеги, от которой ты принимаешь товар, будет большая недостача, выручай ее. Я ей сказала: «Пишите расписку, что вы меня заставили принять этот старый жир!» Обманула она меня, сказала: «Что я, откажусь что ли! Я вот при всех говорю!» Я, по неопытности и доверчивости, поверила ей, попалась на слово, а это слово было не у Бога, а у человека, а на него нельзя надеяться. Ведь Бог сказал, не надейся на человека, не знаешь, что с ним будет завтра. В Библии написано (Пер. 17:5), что очень серьезные проблемы ждут того, кто не только делает своей опорой человека, но еще и удаляется от Бога. Тогда не было у нас Библии, и я не знала этого, но незнание не освобождает от ответственности. Я приняла на себя этот груз. Эта была моя ошибка— нельзя было принимать некачественные продукты. Ведь нас этому учили! Но нас не учили, что начальство может врать и не держать свое слово.