Что-то действительно ожидалось в мире, раз потребовалось прямое письменное вмешательство Господа в дела людей, переданное не через Папу, а через неграмотного деревенского мальчишку.

– Скоро он сюда придёт. Сами всё увидите, – говорил слушателям загорелый крестьянин, довольный тем, что оказался в центре внимания.

Приблизительно то же самое о мальчишке говорили на разных концах ярмарки. О явившемся ему ангеле рассказывали по-разному. Кто-то говорил, что это был просто сгусток ослепительного света, без всяких форм, а кто-то утверждал, что ангел являлся точной копией самого мальчика, словно его зеркальным отражением. С такими же веснушками, с вихром нестриженых волос, с таким же голосом и жестами, одетым в залатанную тунику, вот только за его спиной были два мощных белоснежных крыла.

Из разговоров взрослых маленький Патрик понял только то, что завтра на ярмарке какой-то мальчик будет пророчествовать о походе на Иерусалим.

– Когда я вырасту, я тоже пойду освобождать гробницу Господню, – заявил он сестре, когда они подходили к своей лачуге.

Худощавая девочка искоса посмотрела на брата и вздохнула. Им, мужчинам, вечно всего мало. Им расскажи о дальних странствиях и приключениях, как они тут же готовы разрушить кропотливо созданный мир, где их по-настоящему любят, и отправиться гоняться за какими-то химерами лишь только для того, чтобы потом оценить, что они потеряли.

– А зачем её освобождать? Там ведь никого нет, – со взрослой рассудительностью произнесла она. – Бог на небе. Что там делать, на краю света?

– Там в реках вместо воды молоко и мёд, – хмуро ответил сестре семилетний Патрик и замолчал до самого дома, потому что нечего с ней разговаривать, раз она такая непонятливая.

Когда в щели над дверью загорелась пастушья звезда Венера, Мария уложила пребывающего в мечтах о молочных реках брата в постель из соломы. Сама пошла искать дрова. Рыночная площадь к тому времени опустела, на ступенях храма остались только нищие, не желающие покидать доходные места.

В этот момент со стороны слитых с темнотой пахотных полей к городку Сен-Дени в полном одиночестве приближался худощавый вихрастый мальчишка с пастушьей сумкой на плече. Мальчика звали Стефан из Клуа, а в сумке его вместе с луковицей и куском ячменной лепешки лежал захватанный грязными руками свиток с красной сургучной печатью – письмо королю Франции.

Слухи обгоняли его.

Позже по приказу короля Филиппа Августа в Парижском университете соберётся всеобщий учёный совет, чтобы понять сущность этого ребёнка, – кем он был изначально послан: небом или тьмой? Но для многих богословов это так и останется загадкой. В канонах христианской церкви нет учения об окончательном предопределении, зато есть понятие доброй воли: человек сам определяет, кому служить. Можно быть избранным для света, а выбрать тьму, и наоборот – правда, такое случается редко.

И сейчас, следуя за пастушьей вечерней звездой к городку Сен-Дени, мальчик не знал, кто он: будущий волк в овечьей шкуре или жертвенный ягнёнок, отданный на заклание пересечением интересов разных земных сил.

Как уже говорилось, до мая этого года Стефан оставался никому не известным крестьянским ребёнком, пока две недели назад ему не явился ангел.

Произошло это явление так:

Синева неба была бездонной. Высоко-высоко, выше слоя воздуха, где жужжали пчёлы и пахло травами, выше слоя, где летали ласточки, проплывали редкие белоснежные кучевые облака, похожие с земли на барашков. Ещё выше синева как будто выцветала, блекла от лучей сверкающего майского солнца.

В траве пели птицы, поблизости не было ни души. Вокруг открывались просторы лесов и полей. Деревня осталась за пастбищем, вдалеке за пологими холмами виднелось одинокое каменное здание церкви, возвышающееся над соломенными крышами.