Тут же Альберту вспомнилось суровое воспитание клирика. Как он розгами беспристрастно гонял молодняк, как бил по лбу крестом за непослушание, как за простое озорство выпарывал. Вспомнилось, как читали вслух с мальчишками «Отче наш» и «Богородицу», как заучивали молитву мученику Трифону. Каждый день начинался с чтения молитв, повторения священных текстов.

– Отец Вит, прошу вас, эти судари выполняют очень важную миссию, а я заодно с ними. Надобно нам разыскать одного священника, что некогда служил Орлинскому монастырю.

– Для чего вам это? – клирик сделался серьезнее некуда, помрачнел.

– Я не уверен, что имею право разглашать… – замялся Альберт.

– Сынок, доверь мне эту информацию, открытость послужит тебе во благо.

– Бушует зараза. У нас, в Ржебличке, уверены, что сие чума. – прошептал Альберт и заерзал глазами по сторонам. Вроде бы никто не слышал.

– Неужто за лекарством?! – клирик чуть ли не вскрикнул, но вовремя перешел на шепотную речь. – Дитя мое, я думал, что достаточно хорошо воспитал тебя, чтобы не говорить столь наивные вещи. Легенда. Миф. Пшик. Нереалистичный слух, разошедшийся в народе, обретший популярность.

– Но ведь тут есть человек, служивший при монастыре. Или он был тут, я это точно знаю. – уверенно выпалил Альберт, отказываясь верить в услышанное.

– Нет-нет, – священник Вит взглянул на Альберта, как на безумного глупца. – Откуда тебе это известно?

– Отец моего командира был монахом в том месте, а здесь некогда жил его знакомый. – прямо сказал Альберт.

Священник тихонько рыкнул, как бы признав поражение.

– Ладно, – наконец сдался он. – Но это большая тайна. Есть тут такой человек, но это совсем не значит, что история правдива.

– Кто он? – терпеливо спросил солдат.

– Просто так никто тебе не сознается, ты им всем чужой, что бы не говорил. Я помогу, но сперва – ты поможешь нашей церкви. Ты стал солдатом, как тебя и готовили, поэтому должен видеть и слышать то, чего мы, простые служители бога, не замечаем. Рыться в грязи, распознавать преступников – ваша работа. – высокомерно процедил священник и самодовольно оскалился.

– Поаккуратнее, – низко протянул Альберт. Перед глазами вновь замелькали картинки из детства. Розги. Ремни. Синяки. Плачь. Молитвы. Молитвы. – Говори, чего хочешь, но не смей тешить свое раздутое эго. Я больше не ребенок.

Вит покачал головой и наморщился:

– У нас тут завелся вор снадобий. Не знаю кто, но подозревать стоит каждого. Священники, послушники, служанки. Может быть кто-то из больных? Вполне.

– Зачем кому-то воровать лекарства? – спросил Альберт.

– Мне не ведомы мотивы этих несчастных плутов. Они кусают кормящую руку, это высшее проявление невежества. Поэтому и караться должно соответствующе. Но по закону – мы ведь не варвары. Но если задуматься, то некоторые настойки в большом количестве способны вызывать… особый эффект. Но даже думать об этом я не хочу. Просто найди вора, мы договорились?

– Да. С чего начать?

– Отлично, – ухмыльнулся священник. – Мы храним травы и прочие ингредиенты на исподнем этаже, у катакомб. Начни оттуда. Надеюсь, у тебя получится.

– Вы ведь понимаете, что оттягиваете время? Пока я буду все это решать – будут гибнуть люди.

– На все воля божия. Я уверен, что мелкие дрязги не спасут нас от Его кары. Помяни мое слово.

«Нравственные качества справедливого человека вполне заменяют законы».

Менеандр

Мрачное складское помещение с одним только крошечным и мутным окошком под потолком, стены из каменного кирпича позеленели, а с потолка капало. На полках шкафов стояли колбы, мешочки, ларцы. В углах ютились квадратные сундуки, уставленные друг на друга.