Да, он эгоист. А Маша – его наказание за это.

Дом кирпичный, стены достаточно толстые. Не слышно, что происходит в соседнем номере. Но Данила все равно полез в свою сумку, достал оттуда пластиковый музыкальный центр, настроенный на любимую FM-волну.

Венера принимала душ, за тонкой стенкой лилась вода. Данила с удовольствием заглушил и этот звук, но легче ему от этого не стало. Возбужденное воображение парня рисовало жуткую картину. Вот Маша лежит на кровати, а Степа – на ней…

Венера вышла из ванной в банном халате нараспашку. Музыка ее взбодрила, она приняла танцевальную позу, сжала перед собой кулачки, задвигала бедрами, вытянула губы трубочкой. Полы халата разошлись, загорелый животик с тонким светлым треугольничком под ним обнажился.

Смотрелась Венера зажигательно. Данила подумал о том, что с ней можно было бы снять напряжение, но тут же отрицательно мотнул головой. Он представлял Машу в объятиях Степы вовсе не для того, чтобы заводиться. Это порно возбуждает, а Маша – святое. Что это с ним? Совсем голову открутило.

Венера в ритме танца подобралась к нему, притерлась всеми передними частями тела и сбросила с себя халат. Данила смотрел на нее хмуро, недружелюбно, но это ее не остановило, напротив, только раззадорило. Сначала она опустилась перед ним на колени, чуть ли не силой овладела его нижним сознанием, затем толкнула на кровать, раздела, закрутила и вручила ему инициативу как хлыст кучеру. Данила уже разогнался так, что не остановишь. Барьер за барьером, подскоки, взлеты.

До падения оставалось совсем чуть-чуть, когда в дверь кто-то стукнул. Но Данила не мог остановиться. Он с ходу взлетел на горку, оторвался от земли, кувыркнулся вниз, замер и растекся. Сейчас ему нужен был только покой.

– Давай! Степа там! – отталкиваясь от него, сказала Венера.

– Да ну его на…

Некогда было Степе шастать по номерам. Он теперь с Машей в постели. Как можно оттуда выбраться?

Откуда-то с улицы донесся мужской голос. Слов Данила не разобрал, но говорил Степа. Шурик что-то поддакнул с неприкрытой тревогой.

Данила поднялся, быстро натянул шорты, надел рубашку и, застегивая ее на ходу, направился к двери.

– Я сейчас! – Венера тоже одевалась.

Степа и Шурик разговаривали с каким-то мужчиной с неухоженной небритостью на откормленных щеках. Рослый, тяжеловесный, лишнего веса в нем не больше, чем мышечной массы. Пробковый шлем с ремешком, костюм сафари, шлепки на босу носу. Он смотрел на Степу въедливо, пристально, но при этом ковырял спичкой в зубах и совершенно не обращал внимания на Машу и Риту, которые сидели на скамейке из бревен в тени смоковницы. Вернее сказать, сидела только Рита, а Маша стояла и смотрела куда-то вверх, на гору.

Данила не мог не обратить внимания на Машу. И одета она как надо, и не распарена как Венера. Не было у них ничего со Степой или они сделали все по-быстрому.

– Ну, смотрите, пацаны, вам решать. А то можно съехать, тут у нас база в десяти километрах, там все нормально.

– Нет, мы здесь как-нибудь, – проговорил Степа.

– Ну, смотрите. Срок четыре дня, ни часом больше, – густым зычным голосом сказал тяжеловесный дядечка.

– Да мы больше и не можем, – сказал Степа, угрюмо глядя на него.

Мужик ставил условия, и ему это не нравилось. Шурик тоже изображал из себя крутого пацана, но при этом настороженно шарил глазами по сторонам и поверху. Его что-то пугало.

– Больше и не получится. Скучно здесь. Да и змеи. На «Маяке» такого нет. Да и повеселей там. Может, вы все-таки туда отправитесь? – произнес тяжеловесный тип, остановил взгляд на Даниле, придирчиво и вдумчиво осмотрел его с ног до головы.