– Фюрер, место! – Миша смело приблизился к собаке, схватил за цепь, подтащил к огромной кирпичной будке, затолкал внутрь.

Дверь в дом была открыта. Дымова это совсем не удивило. Более того, он даже догадывался, что их ждет в самом доме.

Дурное предчувствие его не подвело. Хозяин дома лежал на полу, раскинув руки. С веревкой на шее. Рядом валялась разбитая люстра. На лице покойника блестели осколки стекла.

– Хреновые строители, – тихо сказал Дымов, глядя в потолок.

Не выдержал крюк двойной тяжести, вылетел под весом люстры и человеческого тела. Но это произошло не сразу. Сначала Шишков задохнулся в петле, а затем уже рухнул на пол вместе с люстрой.

В комнате было жарко, но лицо Шишкова распухло не от этого, а от водки. Уродливая печать смерти легла уже на готовенькое.

Здесь же валялся и стул, но Дымов почти уверен был в том, что опрокинул его не Шишков.

Дом строили основательно. Мощный фундамент, толстые кирпичные стены, система отопления, камин, сплит-системы. Мебель здесь была далеко не самая дешевая.

Но запустение чувствовалось. Мебелью хозяин еще не торговал, но следить за ней уже перестал. У одного стула сломана была ножка, у кресла оторван подлокотник, в душевой кабинке отсутствовала дверца. В комнатах пыльно, на полу мусор, на кухне завалы из посуды.

В спальнях тоже полный кавардак, Дымов не нашел ни одной заправленной кровати. Мельниченко говорил, что Шишков принимал постояльцев на ночь за бутылку водки. Похоже было на то, что и сегодня в доме кто-то ночевал.

Дымов озвучил эти свои мысли.

– Кто мог сегодня тут ночевать? – в раздумье спросил Лопатников.

– А кто повесил Шишкова?

– Мельниченко здесь ночевал.

Дымов кивнул. У него накопилась масса вопросов к этому парню. Он никак не мог не знать, кто хозяйничал в поселке, раскидывал смерть налево и направо.

– Кстати, где он?

– Так во дворе остался.

Мишу они действительно нашли во дворе. Он безжизненно лежал на боку, вытянув руку и пальцем показывая на открытую калитку. Его убили выстрелом в грудь, но умер он, похоже, не сразу, упал, протянул руки к своим убийцам, возможно, кричал, требуя отмщения.

– Твою мать!

Дымов выскочил на улицу с пистолетом на изготовку, но стрелять ему не пришлось. Убийца исчез. Он мог скрыться в соседнем доме, а то и вовсе покинуть поселок. Ворота нараспашку, никто их не охранял. Даже если бы на выезде стоял Миша, то все равно у преступников не возникло бы проблем. Они все это время были для Миши своими. Пока не убили его, чтобы замести следы.

– Я вызываю группу, – сказал Лопатников.

– Давай потом! – заявил Дымов и направился к машине.

Скорее всего, преступники ушли из поселка. Если так, то не исключено, что их еще можно догнать.

– Стоять! – крикнул ему вдогонку начальник.

– Не понял. – Дымов остановился, повернулся к нему.

– В погоню собрался?

– А вдруг повезет?

– А трупы? Вернемся, а их уже нет.

Дымов кивнул, соглашаясь с начальником. Омут здесь тихий, но нечистая сила лютует. Трупы появляются из ниоткуда и исчезнуть могут так же таинственно. Вот и докажи потом, что тут черти водятся.

Дымов вернулся во двор, закрыл калитку на засов. Мало ли, вдруг тут и в самом деле появится черт с бесшумным пистолетом. Глазом моргнуть не успеешь, как поймаешь пулю.

– Это охрана Батогова резвится, – сказал Лопатников, набирая номер.

– Зачем же они тогда Мельниченко зачис-тили?

– Затем, что знал много. Или ты в этом сомневаешься?

– Ты видел, как он собаку в будку затащил? – Дымов кивком показал на труп.

– И что?

– Батоговская охрана Фюрера знает. – Дымов повел рукой в сторону будки.

– Давай, не тяни.

– Фюрер давно уже гавкает. С того момента, как хозяина убили. На его убийц лает. Даже голос сорвал.