Незнакомый номер. Конечно же, это коллекторы позвонили пожелать спокойной ночи.

Когда я задала звонящим вопрос: почему они звонят мне, а не сестре? Они ответили, что плохо будет всей нашей семье, если не вернём долг. Звонки поступают маме и папе. Мы живём в страхе, и я хочу как можно быстрее начать выплату кредита!

С сестрой разберусь позже, лишь бы сейчас оградить родителей и себя от надоедливых звонков.

– Не хочешь ответить? – спрашивает Роман.

– Нет.

– Давай, я поговорю.

– Не нужно, – пугаюсь.

Эти ужасные люди могут наговорить Ледовскому какие-нибудь гадости обо мне, и тогда я останусь без работы.

Когда вызов прекращается, я выключаю телефон. Так спокойнее.

– Не хочешь позвонить Вадиму и сказать, что получила работу? – смотрит на меня внимательным взглядом, под которым я робею.

Все-таки его улыбка и смех – это обман. Он жесткий и властный, и от него веет опасностью и проблемами.

– Завтра обязательно скажу.

– Может, он волнуется, ждёт результат, а ты телефон вырубила.

– Вряд ли, – качаю головой.

– А вы точно встречаетесь? Или ты меня обманула? – сощуривает свои холодные глаза.

– Да не обманывала я Вас!

– Смотри, проверю. И если ваши отношения окажутся брехней, я тебя накажу.

От этих слов кровь в моих жилах стынет. Даже знать не хочу, что входит в это "наказание". Хотя чего мне бояться? Мы действительно в отношениях с Меньшовым, только не спим вместе.

– Мне показалось, что ты девственница.

– Это вас не касается, – выпаливаю, покраснев.

– Раз ты сидишь в моей тачке, то касается. И потом, с завтрашнего дня ты моя подчинённая, – говорит приказным хрипловатым голосом. – И будешь делать то, что я скажу. Если клиенты будут жаловаться на тебя – уволю. Я не признаю кумовства, он мешает бизнесу. Это понятно?

– Так вот почему вы своего брата не берете на работу, – киваю.

– Пусть пробивается сам. Мне в свое время никто не помог, сам себе дорогу пробил.

Неожиданно Роман кладет руку на мое колено и говорит:

– Скажешь свой адрес, матрёшка? Или отвезти тебя к себе домой?

– Ой, меня на Красную, 11, – спохватываюсь.

Действительно веду себя странно, уселась в машину и даже не сказала, куда меня везти, будто мне все равно.

– Без проблем, только сначала заедем в одно место, – отвечает Роман.

Мой желудок издает утробное рычание, и я делаю вид, что эти звуки исходят не из моего тела.

– Заодно и поедим там, – добавляет мужчина.

Ледовской останавливается возле ресторана "Патрикеевна" и велит мне выходить наружу.

Вылезаю из его огромной тачки. А что мне остается делать? Конечно, Вадьке не понравится, что я ночью каталась с его братом, но уж как-нибудь переживет. Теперь точно нет смысла дергаться с такси, и при желании отсюда можно уйти пешком.

Вспоминаю, что в моем холодильнике мышь повесилась, и приунываю.

– Эй, матрёшка, ты чего нос повесила? – весело интересуется Роман. – Щас пожрем, повеселеешь.

Роман Сергеевич заводит меня в здание. «Патрикеевна» – один из лучших ресторанов города, и я чувствую себя в нем неуместно. Зато Роман отлично вписывается в обстановку. По нему сразу видно – солидный бизнесмен. А на кого похожа я? На его содержанку?

Ледовской отодвигает стул и кивает на него, мол, садись.

Берет в руки меню, скользит глазами-льдинами по строчкам и приглаживает бровь. Ловлю себя на том, что наблюдаю за ним исподтишка с пристрастием энтомолога.

Просто я никогда не видела бандитов. Ну, парней, которых сажают в тюрьму, и они чувствуют себя там, как дома.

Бред. Как в тюрьме можно чувствовать себя комфортно?

– Нравлюсь? – спрашивает Роман.

– Я…эээ… – утыкаюсь в меню и ничего не вижу. Строчки плывут перед глазами, руки подрагивают, а желудок скручивается в тугой узел.