– Я тут побуду с тобой, пока ваши не явятся. Так мне приказано.

А вообще этот обер-фельдфебель проявил себя с самой лучшей стороны. Первым делом он стащил с себя прорезиненную шинель мотоциклиста и укутал меня в нее. Потом, осмотрев мою ногу, сделал перевязку, а затем принес хлеба и колбасы из своих запасов. К тому же выяснилось, что мы с ним чуть ли не земляки, и нам было о чем поговорить.

На востоке небо светлело. Наверное, уже 4 часа. С юга к нам двигались машины. Много машин. Судя по всему, целая колонна. Наконец показалась штабная легковушка, следовавшая в голове колонны. В ней сидели унтерштурмфюрер Хильгер и наш батальонный офицер связи. Хильгер даже не сразу узнал меня.

– Что, черт возьми, с вами произошло? Вы же белый как мел!

Кивком я указал на противотанковый ров:

– Все из-за этого рва!

Обер-фельдфебель доложил Хильгеру о случившемся, и тот отпустил его. Я от души поблагодарил дорожного полицейского за заботу.

– Ремонтники следуют в хвосте колонны. Дождитесь их. Они приведут вашу машину в порядок. Теперь вы поедете с тыловиками. Ну а потом поглядим.

Колонна вновь пришла в движение.

Я почувствовал себя генералом, принимающим парад, – колонна двигалась мимо, и все как один поворачивали головы, глазея на меня. Заметив противотанковый ров, понимающе кивали. Им было на что посмотреть – сижу в изодранном обмундировании, в бинтах, грязный. Мне скоро надоели эти сочувственные улыбки, сыт я был ими по горло, но надо было высмотреть командира подразделения ремонтников. Впрочем, он и сам заметит меня, потому что не заметить было просто нельзя. Такое зрелище! Ни дать ни взять монумент воинской славы! Только живой. Так и вышло – мне даже не пришлось никого подзывать. Офицер подразделения ремонтников сам остановил машину. Подошел. Посмотрел сначала на меня, потом перевел взгляд на противотанковый ров. И все вмиг понял. А мой лаконичный доклад лишь подтвердил его догадку. Грузовик ремонтников выехал из колонны, и не прошло и нескольких минут, как мой несчастный BMW погрузили в кузов. Этот так удачно начавшийся в Пожареваце марш я продолжил уже сидя в кабине грузовика рядом с водителем.

Батальон следовал в приграничную деревеньку близ Томнатика. Мы возвращались в Румынию. Там батальонный лекарь решил сделать нам какие-то прививки. Поэтому отделение мотоциклистов-посыльных следовало в полном составе к временному медпункту. Я успел получить новое обмундирование. Нам сделали аж целых три укола.

В каком-то оцепенении мы вернулись в район Тимишоары на свои старые квартиры. Местные жители вмиг прознали, что «их» мотоциклисты снова будут расквартированы где и прежде. Командир уступил и разрешил всем желающим на грузовике отправиться в Тимишоару. Разумеется, и нам, мотоциклистам-посыль-ным тоже надлежало ехать. Среди мотоциклистов были и стрелки-мотоциклисты, которые были отнюдь не против отправиться туда же. А поскольку одного грузовика на всех не хватало, во второй половине дня в Тимишоару направилась целая колонна бойцов в «парадной форме», разумеется, не в парадной в буквальном смысле, но хотя бы не замызганной, в той, в которой нас отпускали в город.

Тимишоара бурлила. Все уже были наслышаны о нашем героическом овладении Белградом, но мы отчего-то чувствовали себя неловко в роли героев. Нам, откровенно говоря, и стрелять не пришлось в ходе этой молниеносно-победоносной кампании в Югославии. И мы страшно удивлялись, что наступавшим на Белград с юга нашим частям пришлось участвовать в настоящих боях с сербской армией.

Конец ознакомительного фрагмента.