– О…, ООНовцы вышли на связь. Чарли 1, я Чарли 2 на связи. Что у вас там происходит? Что за стрельба в вашем районе? Приём.

– Чарли 2, на миссию ООН совершено вооружённое нападение террористической группы. В ходе нападения захвачены в заложники четыре офицера миссии. Нападавшие с заложниками скрылись в неизвестном направлении. Просим вас немедленно прибыть в миссию и организовать своими силами охрану миссии и её сотрудников. Приём.

– Чарли 1, я Чарли 2, информацию принял. Выдвигаемся к вам. Будем через пятнадцать минут.

– Ну, всё Борис Геннадьевич, я помчался. Ты тут всё организовывай и связь со мной постоянная. Сообщи о происшедшем Командующему.

Через пять минут Дорофеев умчался с разведчиками в город, а я вернулся к себе в кабинет. Ни Сабурова, ни Тетенова в кабинете не было.

– На завтраке. Вот ведь надо ж – кому война, а кому мать родная. Хотя чего я их: у Тетенова минная обстановка нормальная, у Сабурова со связью всё отлично. У них всё в порядке. Это мне сейчас крутится. – Я в азарте потёр руки, – ну, вот и настоящая работа начинается, где я себя смогу показать… И должен показать….

Через пять минут доложил Командующему предварительную информацию, пообещав, как только появятся новые данные сразу же довести до него.

А вскоре на связь вышел полковник Дорофеев и рассказал, что тут произошло. Нападение произошло внезапно со стороны заброшенной чайной плантации. Атаковало здание миссии одновременно до 15ти человек, при поддержки автоматного и пулемётного огня, который играл роль психологического фактора. Двое полицейских, которые патрулировали переулок, в этот момент, отсутствовали, поэтому террористы беспрепятственно ворвались в здание и сразу захватили в заложники четверых офицеров миссии – двух уругвайцев, шведа и чеха. В течение пяти минут, насколько это было возможно, погромили здание, выскочили из него и на подъехавших автомобилях скрылись в неизвестном направление. У здания находится всё руководство силовым блоком края и они обращаются с просьбой к миротворцам срочно прислать вертолёт в Зугдиди на центральный стадион, чтобы при обнаружении террористов высадить с него десант на путях отхода. Попросил Дорофеев также прислать и ещё один БТР с разведчиками.

Всю информацию сразу же перегнал к Командующему и просьбу о вертолёте тоже.

– Хорошо, Копытов, но вертолёт пригнать не можем, так как в Сухуми сейчас нелётная погода.

Дальше я рулил уже сам и приказал для охраны миссий ООН в Анаклии и в Поцхоэцери выдвинуть по одному БТР из базовых лагерей.

В 11 часов стало известно, что террористов обнаружили и блокировали в населённом пункте Джихаскари. Позднее я узнал подробности. В момент нападения, недалеко от миссии ООН проезжал на своей личной машине участковый с одной из деревень. Услышав стрельбу, он остановился и стал ждать, а увидев на большой скорости уходящие автомобили, последовал за ними и проследил вплоть до Джихаскари. Сообщил в Зугдиди, тут уж полицейские сработали чётко и через полчаса блокировали террористов в доме главы администрации деревни.

– 350й, я 351й Приём, – послышался голос Дорофеева из мотороллы.

– Я 350й, слушаю вас.

– Я вместе с ООНовцами, на их машине, убываю на переговоры с террористами. По мере поступления информации буду информировать…

На этом поток информации иссяк. Немного посидев у радиостанции, я с разрешения Командующего снизил уровень боевой готовности и наши подразделения миротворцев вернулись к повседневным делам. Я же продолжал сидеть на средствах связи в готовности немедленно принять сообщения и принять по ним решение. Лишь в девять часов вечера Дорофеев вышел на связь и появилась новая информация.