– Как далеко от кровати? – уточнил следователь.

– Довольно далеко, почти у двери. Только сначала я его не заметила. Свет горел неярко, свет от лампы у кровати.

– Какие у вас были отношения с Анатолием Федоровичем? – бесцеремонно поинтересовался Вадим.

– Ну, мы… – Она начала говорить и запнулась. Потом все-таки расправила плечи и гордо вскинула голову. – Понимаете, я знакома с ним давно, через родителей. Только сегодня будто взглянула на него другими глазами. Он – привлекательный. Ну как мужчина. Богатый и властный. Это классно!

Приехала в гости с молодым парнем и запала на старикашку? Странно, Маша Болотова вовсе не выглядела хищницей. Хотя в тихом омуте…

– Вы поссорились с вашим парнем? – догадался следователь. – И переключили внимание на другого?

– Нет, с Сережей мы не ссорились. Мне просто захотелось флирта. С вами такого не бывает? – Она посмотрела на него с вызовом.

Почему ему кажется, что она играет чужую роль, которая больше подошла бы Елене Болотовой? Но та как раз – просто кошечка, влюбленная в собственного мужа. Сериал! Хотя лучше так, чем чисто конкретные братки или алкоголик-папаша, выбросивший с пятого этажа новорожденную дочку. Того допрашивать было мукой, единственное словосочетание, которое он выговаривал без ошибок, было «Во, блин!». Но это дела прошлые. Переданные в суд. Здесь же до суда как до Пекина.

– Мария Николаевна, у вас с Сергеем в особняке была одна комната на двоих?

– Да. Ужин закончился после полуночи. Все разошлись. Я подождала, пока Сергей уснет, и пошла к Анатолию Федоровичу.

– Вашему парню наверняка не понравилось, что вы строите глазки хозяину дома. Он не пытался поговорить об этом с вами или с ним?

– Воспитывать меня бесполезно, – хмыкнула Маша. – Общался ли Сергей с Анатолием Федоровичем, я не знаю.

– Но после полуночи и до того времени, как вы отправились в чужую спальню, вы с Сергеем были вместе?

– Сергей выходил куда-то, наверное поговорить с Ильей. Они друзья.

И подозреваемые…

– Когда вы в последний раз видели Фроловского живым? – как можно более официально спросил следователь.

– За ужином. В тесном семейном кругу, – ответил Сергей Турбин.

– По-моему, хозяин дома был не прочь сблизиться кое с кем еще больше…

– Тебе бы в желтой прессе, а не в следственном комитете работать, Вадим.

– Сам подумай, Сергей, богатый старикашка, молодая красавица, ревнивый жених. Что бы тебе подсказало твое оперское чутье?

Они знали друг друга не один год. Когда в производстве Вадима Уфаева были еще не особо важные дела, Сергей работал опером. Теперь они оба пошли на повышение. Уфаев – в «важняки», Турбин – в начальники службы безопасности металлургического гиганта.

– Тебе же не понравилось, что этот пенсионер кадрит твою девчонку? – напрямик спросил Вадим.

– Вообще-то это она его кадрила, – вздохнул Сергей. – Знаешь, она просто играла, выпила лишнего и разошлась. Маша иногда любит выпендриваться. Я не думаю, что между ними было бы что-то серьезное.

– Женщина в три часа ночи приходит в спальню к мужчине, чтобы поиграть?

– Вадим, это очень старая и запутанная история. Уверяю тебя, тут дело не в любви, скорее уж в ненависти.

– Говори, кладезь информации.

– Хорошо, но это будут оперативные сведения, не для протокола.

– Как получится.

– Я серьезно, Вадим. Я ничего не подпишу.

– Я понял, Сереж.

– Маша никогда не стала бы спать с Фроловским, потому что тот убил ее родителей.

– То есть?

– Ну не сам убил, конечно, а заказал. Они стали разменной монетой в одной его крупной сделке. Большие деньги, как известно, не ангелы получают в бухгалтерии рая.

– Значит, твоя девушка не развлекаться со старикашкой собиралась, а прикончить его, чтобы отомстить за родителей?