Каролина молчала, только сделалась бледной.

– Зачем вам это нужно, Каролина? – Марко Бонетти отпустил ее руку. – Вы ведь такая «симпатико». – Он смущенно кашлянул, – У вас такая красивая фигура, ноги – неужели вам не жалко их ломать? Стоит ли жертвовать всем этим ради… – Он никак не мог подобрать нужное слово.

Девушка посмотрела на него в упор огромными глазами, которые от волнения казались темно-синими, и отчеканила:

– Я хочу научиться кататься. И я научусь!

– Так не учатся, – простонал инструктор. – Так ломают себе ноги. И даже шею. Почему вы не хотите научиться тормозить, регулировать скорость? Кого вы хотите обогнать и победить?

Девушка посмотрела ему в глаза и тихо проронила:

– Саму себя. – Опираясь на палки, она повернулась – Роберто ясно видел, как ее лицо исказилось болью – и, оттолкнувшись, покатила вниз.

Марко Бонетти развел руками,

– Ну что с ней сделаешь? Она сумасшедшая, ненормальная.

Фальконетто молчал. Его уже тронутое свежим загаром лицо было задумчивым.

Инструктор с горестно-растерянным видом покачал головой,

– Такое случается раза два в год – к нам заезжают такие вот дамочки, и тогда не знаешь, что с ними сделать. Ждешь только, когда закончится их пребывание в отеле «Мадженто», и молишься про себя, чтобы не случилось наихудшего…

– Вы говорите – дамочки, – насмешливо откликнулся Роберто. – А что, такие мужчины разве не попадаются?

Инструктор задумчиво посмотрел на него.

– Мужчины? Да нет… Мужчины никогда не бывают такими безрассудными. – Он тонко улыбнулся одними губами, – По-настоящему безрассудными бывают только женщины!

В этот вечер в ресторане «Мадженто» был «мясной день» – «иль джорно ди карне». Это означало, что у специально приехавшего из Павии повара Джованни Сантилло можно было заказать практически любое мясное блюдо – от медальона из свинины с соусом из помидоров до лангета из кабана с можжевеловыми ягодами и соусом из красного вина. Предлагалась также оленина, фаршированная беконом и шампиньонами, стейк из мраморной говядины, мясо дикой антилопы и бизона…

Фальконетто, подумав, выбрал баранью ногу с помидорами и свежим розмарином. Он помнил, как славно готовила баранью ногу его мать, шестидесятилетняя вдова Клаудиа Фальконетто, которую он обожал. Помимо розмарина, мать всегда добавляла туда еще и бруснику со сладким перцем – «для сочности», как она говорила.

Впрочем, то, что сотворил Джованни Сантилло, вышло ничуть не хуже – баранина в его исполнении была нежной и ароматной, и буквально таяла во рту.

В зале раздался легкий шорох, а затем послышалось отчетливое постукивание. Удивленный Роберто Фальконетто поднял голову и увидел… Каролину. Она шла, опираясь на костыли. Это они производили такой стук по полу.

Кое-кто зашептался, косясь на нее. Потом все снова углубились в еду. Когда находишься на горном курорте, то, в конце концов, вид человека на костылях – не такая уж большая редкость…

Каролина села за свободный столик, прислонила костыли к стулу, стоящему рядом. Подозвав официанта, как ни в чем ни бывало сделала заказ.

«Неужели заработала себе перелом? Или просто сильно ушиблась?» – Роберто посмотрел внимательно. Гипса вроде не было заметно. Впрочем, современные полугибкие повязки из латекса, заменяющие его, практически незаметны. Хотя на девушке было темно-зеленое вечернее платье, из-под которого были бы видны даже они. «Наверное, все-таки просто сильно ушиблась», – решил миланец.

Подлив Каролине в бокал вина, официант почтительно отошел от нее. Смакуя вино, девушка вновь, как и вчера, наклонилась к стоящим на ее столике цветам – сегодня это были белые хризантемы. Это движение вышло у нее очень естественным и грациозным… сразу стало ясно, что она любит цветы.