Из кармана Олега понеслись звонкие трели, он вытащил сотовый, ответил:

– Да, да, да, ясно! Скоро буду. Нет, не надо, пусть пока подергается.

Куприн вернул мобильный на место и без всякой радости сказал:

– Евгения взяли дома. В бачке для грязного белья нашли окровавленную одежду, на коже задержанного есть царапины. Растов признался в совершении убийства. Похоже, он вчера здорово перебрал – ему сейчас очень плохо, еле на ногах стоит.

Я отшатнулась.

– Не может быть!

– Очень даже может, – заявил Куприн. – Говорит, был пьян, плохо все помнит. Кстати, на него есть материал – он сидел.

– Кто? – поразилась я.

– Евгений.

– За что?

– За убийство жены, – отрезал Олег. – Удивительно простая история. Милейший Евгений пришел домой, повздорил с супругой и избил ее до смерти.

– Приятный мужчина, – хмыкнул Роман, – предпочитает бороться с трудностями конкретно. Нет бабы – нет проблемы. Чего зря языком трясти, уговаривать, упрашивать? Убил, и точка.

Ехать домой мне категорически не хотелось. Я спустилась на первый этаж, вышла во двор и увидела, что толпа соседей рассосалась. Людей, похожих на журналистов, поблизости тоже не наблюдалось. Скорей всего любопытные дождались, когда из подъезда вынесли труп, а потом разошлись. Вот народ! Мне непонятно желание людей собственными глазами полюбоваться на место трагедии и покойника.

Сесть за руль я побоялась – у меня сильно тряслись ноги. Поэтому я устроилась на скамейке на детской площадке и вынула новый мобильный. Аппарат был примитивным, приспособленным лишь для звонков, в нем не было камеры. Такие обычно покупают первоклассникам. Оно и понятно – если ребенок потеряет трубку, никто переживать не станет.

У Риты был тихий мелодичный голос.

– Слушаю, – сказала она.

– Вы Маргарита? – спросила я.

– Слушаю, – повторила женщина.

– Вас беспокоит Виола Тараканова.

– Ой? – с явным удивлением воскликнула Рита. – Ты заболела?

Я откашлялась.

– Понимаете… я тоже Виола Тараканова, как и ваша подруга Оля, мы тёзки. Я пишу книги под псевдонимом Арина Виолова…

Слова застряли в горле. Ну зачем я вызвалась сообщать Рите про смерть ее лучшей подруги? Это же служебная обязанность Куприна. Правда, Олег не любит быть черным вестником, он всегда посылает к родственникам своих сотрудников. Как правило, роль глашатая беды достается кому-нибудь из практикантов.

– Ой, не может быть, – засмеялась Рита. – Вы меня разыгрываете! Откуда узнали мой телефон?

– Можно я приеду? Все объясню при встрече, – сказала я.

Собралась с силами, села в машину и поехала в больницу, где лежала Маргарита.

Узнав о смерти Ольги, Рита не изменилась в лице, она только схватила бутылку с водой, сделала несколько глотков и пробормотала:

– Так я и знала! Ведь предупреждала ее, а толку…

– Вы предвидели смерть подруги? – изумилась я, вешая сумку на вешалку рядом с плащом Риты.

Она кивнула.

– Странно, что этого не произошло раньше! Ее образ жизни…

Повисло тягостное молчание.

– Она делала что-то опасное? – спросила я.

Рита встала и начала медленно расхаживать по крохотной палате.

– На мой взгляд, да. Понимаете, есть женщины, которые легко переносят одиночество, но встречаются такие, которым постоянно необходим партнер. Оля принадлежала к последней категории. Мы дружили несколько лет, познакомились на море во время отпуска. Олечка была там с приятным парнем, его звали Гена. Назад мы возвращались в одном вагоне, Геннадий сошел в Туле. Олечка его обнимала-целовала, рукой ему из окна махала, ну я и сказала: «Хоть Тула и близко от Москвы, да неудобно – запросто не встретишься!» Оля улыбнулась.

– Гена мне никто. Это курортный роман – я увиделась с ним впервые за два часа до знакомства с тобой, и надеюсь, мы больше не встретимся.