По мнению Лары, создаваемая партия должна быть партией рабочего класса, но, хотя ее идеологической основой будет марксизм-ленинизм, было бы ошибкой назвать ее коммунистической. После многих лет фашистской пропаганды ангольцы смотрят на коммунизм с предубеждением, и от него быстро не избавиться. По его мнению, из-за семейных традиций и предубеждений многие активные и преданные члены МПЛА воздержатся от вступления в партию, если она будет называться коммунистической. Кроме того, Анголу окружали страны, где велась интенсивная антикоммунистическая пропаганда, и если коммунистическая партия будет открыто провозглашена в Анголе, то Южная Африка и Заир могут создать «союз нечестивых» под предлогом необходимости защиты своих границ от «угрозы коммунизма».

Лара полагал, что нужно убедить людей в необходимости создания авангардной партии, убедить средние слои, что партия сохранит все лучшие традиции и цели МПЛА. Нельзя обижать тех, кто поддерживает все шаги народного правительства, но не готов вступить в партию, в том числе членов многих религиозных групп. Коренное население считает католицизм религией колонизаторов, но члены различных африканских церквей и сект, таких как токоизм, активно участвовали в освободительной борьбе[313].

Среди трудностей, стоящих перед Анголой, Лара выделил нехватку специалистов из-за отъезда португальцев, но он все же считал этот отъезд положительным явлением, поскольку большинство из них придерживались «фашистской идеологии» и в любом случае не стали бы содействовать МПЛА в строительстве социализма. Он даже предположил, что в противном случае их пришлось бы изгнать, а это настроило бы общественное мнение, особенно в Португалии, против ангольского правительства.

Довольно осторожно отозвался Лара о возможных результатах работы группы консультантов, предположив, что совместно с ангольцами они могли бы подготовить некоторые проекты документов по программе и уставу будущей партии или материалы, которые позднее были бы полезными для подготовки таких документов[314].

Новая беседа с Ларой состоялась 6 августа. На ней он довольно реалистично говорил о проблемах, стоявших перед МПЛА, в частности о регионализме и о положении в Уамбо, где МПЛА потеряло много кадров, когда этот район контролировался УНИТА. Он подчеркивал, что партия должна быть общенациональной, а не партией «одного или двух регионов»[315].

Состоялась и встреча делегации с Ниту Алвешем. Всего лишь три месяца спустя он лишится министерского поста, но в то время ничто (или почти ничто) не предвещало этого. В довольно жестких категориях он говорил о классах ангольского общества, об опасности «национального шовинизма», о продвижении от революционной демократии к «диктатуре пролетариата». Как и другие руководители, он предполагал, что МПЛА может остаться фронтом, а партия будет создана внутри его. Даже когда он критиковал тот факт, что «сотни стали милитантами [активистами] за 20–30 дней», а теперь «стоят во главе крупных департаментов движения», он сослался на мнение Политбюро МПЛА по этому вопросу. Пожалуй, только одна его фраза могла вызвать беспокойство: «Надо нейтрализовать мелкую буржуазию, не удушить ее, но преградить ей путь к руководству партией… Нельзя делать революцию с агентами ПИДЕ в руководстве»[316].

Съезд МПЛА (первый за два десятилетия ее истории) состоялся в декабре 1977 г. Там, в отличие от ранее высказанного мнения, которое разделяли и советские консультанты, не была создана «авангардная партия» внутри широкого движения, а оно само было трансформировано в «МПЛА – Партию труда», и многие его члены остались вне рядов новой партии.