Книга написана в жанре дневников, которые прерываются на неканикулярное время. Создается впечатление, что там, в Ленинграде, и в других поездках у автора одна жизнь, а здесь, на Кавказе, – другая, каждый раз словно продолжающаяся с прерванного места. Наверно, во многом это так и было. Автор обладала редкой способностью перевоплощения.

Конечно, все было не так просто. За этот период Знамеровская пережила неожиданную скоропостижную смерть отца, Петра Иосифовича Знамеровского[8], весной 1959 г., тяжелую болезнь и смерть матери, Марии Витальевны Знамеровской[9]. Татьяна Петровна много работала, будучи, как она сама это называла, «кафедральным ишаком»[10], тащившим на себе львиную долю нагрузки кафедры, писала и издавала книги, трудилась над докторской диссертацией, нелегкая защита которой состоялась в 1975 г., преподавала и воспитывала учеников. Отзвуки той, ленинградской, жизни порою звучат в книге, как, вероятно, и в ленинградской жизни звучали голоса кавказских друзей: Знамеровская редактировала книгу своего кубачинского друга, мастера-ювелира Расула Алихановича Алиханова (1922–2000) «Кубачинские очерки (записки мастера)», принимала в своей ленинградской квартире кавказских знакомых, водила их по городу и в Эрмитаж, посылала на Кавказ кому коноплю для домашних питомцев-птичек, кому синьку для побелки сакли, кому книги или обувь и теплые вещи для детей, получала от них открытки и, видимо, им в свою очередь отвечала, давала рекомендации к ним своим друзьям-студентам (например, такая рекомендация в Тбилиси к ее старым знакомым, данная В. А. Булкину, сохранилась в его домашнем архиве)… Летом 1956 г. она совершила поездку в Среднюю Азию с посещением Самарканда, Бухары, Коканда и других городов-памятников. В начале 1960-х годов она выехала в желанную для нее как искусствоведа-западника заграницу. В октябре 1961 г. Знамеровская, с заездом на сутки в Амстердам, съездила в Италию, побывала в ГДР (1965–1966), Польше, Чехословакии (1966–1967), позже – в 1975 г. – в Англии. Но в книге «Горы и встречи» это все не находит отражения. Она умела поставить себя в строгие рамки, сконцентрировавшись всецело на том, что сама считала центральной темой своего труда. В «Горах и встречах» эта центральная тема – Кавказ.

Татьяна Петровна обладала безусловным литературным даром. В детстве и юности она писала стихи, вела дневник, в котором живо и ярко описывала события своей жизни, деятельности, интересные встречи, жизнь своих души и сердца. Научные труды только отточили это мастерство литературного слога.

Она вводит в текст живые специфические реплики, взятые из жизни выражения. Читая книгу, кажется, слышишь даже интонацию, с которой произносились ее героями те или иные фразы. Знамеровская пользуется собственными «зарисовками с натуры», близко к жизни воспроизводя местные выражения, словечки, диалоги, которые делают ее словесные картины очень живыми и запоминающимися. Она – автор ярких, метких характеристик действующих лиц, характеристик порою острых, иногда беспощадных. Возможно, именно поэтому рукопись и была по ее требованию закрыта на 25 лет после ее ухода из жизни. Но столь же точно, «беспристрастно» она описывает и себя, придерживаясь характерной и для других ее воспоминаний манеры смотреть на себя словно со стороны, глазами стороннего наблюдателя. Она воспроизводит не только свои реплики, но характеризует свою манеру держаться, фиксирует, когда волновалась, когда была суха и сдержанна, когда веселье било в ней через край.

С большим юмором она описывает многие жизненные сценки со своим участием: пропажу в самый неподходящий момент крупной суммы денег (о которой она даже мужу не отваживается написать, чтобы он не ругался и не смеялся над ней), ухаживания назойливых южных кавалеров, готовых ходить за ней по пятам круглые сутки, влюбленность в нее молодого студента консерватории, предпринимающего смелое нападение на свою «жертву», немного смешная галантность его отца, провожающего ее по городу, развязность армянского шофера, испугавшегося международного дипломатического конфликта, потому что «жертва» ему сказала, что она подданная иностранного государства, и старого фотографа на Пантеоне, как оказалось, тоже имевшего на нее свои виды. Она умеет посмотреть на все иронически, найти для себя и в надоедливом ухаживании какие-то позитивные моменты удовлетворения «женского тщеславия»