Недовольство то и дело озвучивалось в воздухе.

Но, вместо того, чтобы «рвануть» снизу, граната упала сверху.

Одним прекрасным утром на собрании директоров Валерьянович озвучил страшное сообщение: фирме вовсе не требуется такое количество сотрудников. К тому же финансы не позволяют содержать ненужный балласт. Словом… Были безжалостно перечислены фамилии сотрудников, попавших под сокращение.

Сохранились, конечно, ключевые позиции.

Зато сократили почти всех секретарей отделов и младших специалистов.

Валерьянович не мог увольнять технарей, и, видимо, прекрасно знал об этом. Они производили продукт, который он, как мог, пытался продавать. Однако продающий отдел маркетинга понес потери. И отдел персонала. И…

Словом, население «Техдалса» сократилось чуть ли не на треть.

Кира почти с сожалением узнала, что в черный список ее никто не потрудился внести. Наверняка Сергей Сергеевич замолвил слово, подумала она. Вот только кто ж его просил?

Атмосфера становилась все хуже. И фирма начала напоминать режимное предприятие. Рамки этого режима определялись степенью воспаленного воображения Валерьяновича. Во всяком случае, ни один директор по персоналу, по развитию или по антикризисным мерам не посоветовал бы таких парадоксальных решений. Завинчивание гаек только усугубляло всеобщее раздражение.

Кира не любила заходить в приемную с тех пор, как в кабинете обосновались Валерьянович со Стасом. Но Маша, по всей видимости, не смогла принять факс для своего босса, и поэтому перенаправила звонок в отдел маркетинга. Как только распечатка факса вылезла из принтера, Кира подхватила ее и поторопилась отнести в приемную.

Если с доставкой документов опаздывали, Валерьянович начинал биться в истерике. Чтобы этого не происходило, в профилактических истериках время от времени билась Мария – Кира совершенно не горела желанием начинать выяснение отношений, поэтому сразу относила распечатки и забывала об этом до следующего эпизода…

Кира толкнула дверь в приемную. Маша подняла голову и улыбнулась. Она тотчас подхватилась со своего места. Кира побоялась, что ей придется задирать голову, чтобы увидеть Машу целиком. На Маше красовался костюм, который был чем-то средним между костюмом бизнесвумен и нарядом дорогой проститутки – юбка хорошего кроя была чересчур короткой, даже виднелся край чулок, а жакет держался на паре пуговиц, при этом Кира не была уверена, что под ним что-то имеется, кроме бюстгальтера.

– Принесла?

– Как видишь. – Кира протянула Маше факс. Быстро пробежав его глазами, Маша повернулась и направилась было в кабинет директора, но на полпути задержалась:

– У меня на столе конфеты шоколадные. Хочешь? Угощайся.

Позавтракать Кира не успела… При одной только мысли о шоколаде с начинкой у нее потекли слюнки. Исключительно по этой причине Кира задержалась в приемной дольше обычного. Пока она доедала вторую конфету (темный шоколад, марципановая начинка, аромат лимона), Маша вышла из кабинета и направилась к своему месту.

Но, не успела она сесть, как из кабинета появилась голова Валерьяныча, как всегда, отличающаяся идеальным пробором:

– Так, я еду на переговоры, Стаса срочно ко мне в кабинет!

Маша стремительно кивнула. Сняв трубку, она поиграла кнопочками и проговорила:

– Стас, на выезд.

Стас появился так стремительно, как будто караулил под дверью. Подмигнув Маше, он скрылся в кабинете шефа. Маша едва заметно скривилась. Из кабинета снова высунулась голова с пробором:

– Маша, ко мне!..

Маша поднялась с места и бросилась на зов. Киру передернуло. Интересно, что побуждает эту, в общем-то, неглупую и симпатичную девушку работать под началом Валерьяновича? Он раздает приказы налево, направо, очевидно, вообразив себя Наполеоном и братком в одном лице. Интересно, как Валерьянович общается с акционерами? С руководителями отделов? Кире никогда не удавалось понаблюдать за этим… Но сейчас она, как ребенок, радовалась тому, что ее не оставили на прежнем месте, иначе Алексей Валерьевич муштровал бы не Машу, а саму Киру.